«А эта черепаха, — думал Джорджи, направляясь к шкафчику со спичками. — Интересно, где я мог видеть этот взгляд раньше?»
Не найдя ответа, он прогнал эту мысль.
Взяв коробок спичек и нож с полки (как учил отец, возможно дальше от острого лезвия) и маленькую чашку из уэльского шкафа в столовой, мальчик вернулся в комнату брата.
— Эх ты, копуша, — достаточно дружелюбно произнес Билл, пытаясь привстать на подушках и чуть не столкнув при этом содержимое ночного столика: пустой стакан, кувшин с водой, салфетки «Клинекс» и капли в нос. На столике еще было старое радио «Филко», откуда доносился отнюдь не Бах и вообще не классика, а рок-н-ролл на самой малой громкости — мать его на дух не переносила.
— Ничего я не копуша, — отозвался младший брат, садясь на кровать Билла и удерживая готовые свалиться вещи.
— Самая настоящая коричневая мохнатая копуша, — настаивал Билл.
Пытаясь представить себе это существо, Джордж захихикал.
— Самая большая копуша в городе, даже в Огасте[1] таких нет, — улыбнувшись, добавил Билл.
— А ты самая большая копуша во всем штате, — парировал между приступами смеха Джордж, что вывело из равновесия мальчиков примерно минуты на две. Затем обмен мнениями по поводу размеров, цвета и прочего продолжался, пока Билл не произнес запрещенное словечко и оба не поняли, что тема исчерпана. Билл зашелся кашлем; его лицо приобрело синюшный оттенок, что с тревогой отметил брат. Фортепьяно вновь смолкло, и мальчики настороженно посмотрели в направлении кабинета, пытаясь услышать скрип педалей или же нетерпеливые шаги матери. Билл поднес ко рту рукав, одновременно указав брату на кувшин с водой. Джордж подал брату наполненный стакан.
Опять заиграло фортепьяно, и вновь — «Посвящение Элизе». И много лет спустя воспоминание об этом будет вызывать у Билла-Заики гусиную кожу. В такие моменты пульс почти останавливался и он думал про себя: «Мать играла эту пьесу в день смерти Джорджа…»
— Кашель прошел, Билл?
— Да.
Вытащив очередной «Клинекс», Билл сплюнул и отправил салфетку в почти полную корзинку рядом с кроватью. Затем достал кубик парафина и положил его на ладонь. Джордж внимательно наблюдал за действиями брата, не решаясь отвлекать его болтовней. Он знал, что, когда Билл занят, он не даст никаких пояснений, пока не закончит, и приготовился терпеливо ждать.
Тем временем Билл отрезал кусочек парафина от кубика, бросил в чашку, зажег спичку и поднес к парафину. Мальчики наблюдали за языками пламени; ветер за окном, стихая, время от времени направлял капли дождя в оконное стекло.