— Не знаю, но у меня сложилось впечатление, что зингарцы кого-то ждут.
— Что ж, — довольно кивнул киммериец, — это нам на руку. Кто у них главный?
— Воин в белых доспехах. — Просперо, едущий справа, махнул на центр вражеской линии.
— Кто он?
— Мы не знаем, — тихо сказал командир Черных Драгун.
Конан поднял на него тяжелый взгляд.
— Паллантид, у нас ведь есть соглядатаи в Зингаре?
— Так точно, ваше величество!
— Тогда, клянусь Митрой, я не понимаю, почему нам так мало известно о противнике!
— Похоже, что все наши шпионы были раскрыты еще до того, как успели послать сообщения, — грустно сказал Просперо. — Мы имеем дело с очень опасным противником.
— Не говори очевидные вещи, — бросил Конан. — Шпионы у нас плохие. Разленились, небось, от тихой зингарской жизни. Вот и погорели, когда пришло время стремительных перемен.
— Не спорю.
— Говорите, рыцарь в белых доспехах? — ухмыльнулся киммериец, внимательно разглядывая белое пятно, резко выделяющееся среди темных одежд зингарцев и черноты равнины. — Дайте мне флаг! Нет, не Аквилонии. Белый флаг! Посмотрим, что он скажет. Просперо — принимай командование!
* * *
Конан поднял копье с куском белой ткани на конце и с силой воткнул в землю. Затем отъехал на десять шагов назад.
Белый рыцарь остановился на таком же расстоянии от флага со своей стороны.
Киммериец внимательно рассматривал противника, пытаясь пробиться взглядом через узкие щели забрала сияющего шлема. Он слишком мало знал о зингарском воине, чтобы первым начинать переговоры. Каждое неверное слово могло выдать его незнание, усугубив и без того тяжелое положение. Аквилонская армия вдвое уступала зингарской в численности. Конан мысленно проклял пиктских вождей, заставивших его разделить армию и отправить немалые войска на границу.
— Ты хотел переговоров, варвар, — холодно сказал белый рыцарь, придерживая бойкого жеребца. — Я слушаю тебя!
— Знакомый голос, — пробормотал киммериец, вслушиваясь. — Я знаю тебя!
— Еще бы! — ухмыльнулся противник. — И очень хорошо. Но еще лучше ты знал моего отца!
Руки, закрытые белым металлом, коснулись шлема, замерли на миг и обнажили лицо.
— Хапри?! — выдохнул Конан,' не в силах поверить глазам.
— Дурацкое имя, не правда ли? — бросил молодой воин. От былого добродушия не осталось и следа. — Так звали меня в твоей армии, варвар! Ох, знал бы ты, какого труда мне стоило попасть в твой хваленый Черный Легион! Но я это сделал. И стал лучшим. Именно поэтому Паллантид приставил меня к тебе. Защищать и оберегать!
— Но ты шел к Мертвой Долине вместе со мной? Как же ты вел свою армию?