Арганбек страшно закатил глаза, а Саидхан быстро закивал головой, подтверждая его слова.
— И что же, никто не вступился за этого Конана?— полюбопытствовал стигиец.
— Его поддержали кемеры из числа гвардейцев. Ведь этот демон почти ничем не отличается от них — такой же здоровущий, чернявый и синеглазый. Но приказ правителя — есть приказ. Многие не поверили в его виновность, но они ропщут втихую: ведь Конана не казнили и не посадили в яму, как он того заслуживал.
— И все же его объявили вне закона, и теперь он обычный изгой. Какое падение!— добавил Саидхан и покачал головой.
— Все отвернулись от него, кроме старой знахарки Мохиры и ее внучки. Старуха во всеуслышанье заявила о том, что во всем виновата королевская наложница, а не Конан. А ее внучка — та вообще ушла в добровольное изгнание вместе с проклятым варваром.
— Ну и дела творятся в этом государстве!— покачал лысой головой Джехути.— А какие вести слышны из дворца? Надеюсь, теперь-то там все спокойно?
— О, да!— охотно закивал головой Арганбек.— В Аргаиме готовятся к пышному празднованию свадьбы Таргитая и Нэркес — так зовут его возлюбленную наложницу. И как раз сегодня его величество со своими придворными едет на большую охоту в Джирханскую Чернь.
— Джирханская Чернь? Где это?— быстро спросил стигиец.
— Неподалеку отсюда,— пояснил Арганбек.— Заповедная пуща между Пасиртайской степью и Рипейскими горами. Она сохранилась нетронутой еще с тех далеких времен, когда могучий правитель Анахарсис завоевывал эти места. Там до сих пор водится множество зверья. Все правители Аргаима вот уже полторы тысячи лет ездят на охоту в Джирханскую Чернь и проезжают через Кангар. Так что сегодня люди съехались сюда со всей Сакалибы и Гиркании не только ради торговли, но и для того, чтобы поглазеть на королевский выезд. О, это величественное зрелище, достославный Джехути!— Арганбек смачно чмокнул жирными губами.— Я его видел неоднократно, так как каждый год приезжаю в Сакалибу. Но в этот раз выезд будет особенно торжественным. Ведь наконец-то в этой стране законный правитель — наследник славного Колаксая!
Продолжая в красках расписывать королевскую охоту, Арганбек походя отпихнул ногой грязного шелудивого нищего в вонючих отрепьях, тянувшего иссохшую, изъеденную язвами дрожащую руку к стигийцу. Нищий упал навзничь, но тут же поднялся и вновь полез к Джехути с удивительным упрямством.
— Проваливай, оборванец!— наконец, не выдержал Арганбек, однако тут же сменил выражение лица и заискивающе улыбнулся стигийцу.— О почтеннейший, вокруг расплодилось так много нищего сброду — особенно после того, как гарпии разорили пограничье. Не обращай на них внимания!