Алена остановилась и опустила скрипку. Она стояла и глядела на пацана, их разделяла оживленная улица. Аспирин не мог видеть мальчишкиного лица, но он отлично видел лицо Алены.
Она улыбалась.
Красивым концертным жестом она вскинула скрипку к плечу, и, как по мановению фокусника, в руках у нее появился смычок.
И тогда Аспирин кинулся вперед и рявкнул, перекрикивая шум улицы:
— Не смей!!!
* * *
— А если бы его сбили насмерть? Ладно… Пусть убийство для тебя дело хорошее и правильное… убийство негодяя. А тот человек, водитель, который бы его сбил — он как? Он что тебе сделал?
Алена тщательно протерла скрипку сухой тряпкой. Улыбнулась:
— Леша, при чем тут я? Какое убийство?
— Да я же видел своими глазами…
— Что ты видел? Я играла, а мальчик шел за мной?
— Покажи скрипку, — потребовал Аспирин.
— Зачем? Ты ведь все равно не различаешь, где обыкновенные струны, а где…
— Ага! Значит, ты натянула его струны?
— Только две, — призналась Алена. — Соль и ля.
— Соль и ля, — побормотал Аспирин. Потом поднялся, прошел в прихожую и отпер входную дверь.
— Иди.
— Куда? — удивилась Алена.
— В переход. На площадь. Куда хочешь. Играй свою песенку, встречай брата и убирайтесь отсюда оба, чтобы я вас здесь не видел.
Алена поудобнее уселась на диване:
— Я не могу. Я еще не готова.
— Готова! — рявкнул Аспирин. — Я видел, что ты делаешь! Ты вела его, как на ниточке, будто крысу, я видел!
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — помрачнев, сказала Алена. — А слова «крыса» я чтобы от тебя вообще не слышала.
— Ты не уйдешь?
— Не уйду, — Алена закинула ногу на ногу. — Я, тебе, конечно, многим обязана, Алеша… Но не забывайся.
* * *
На четвертом этаже бледно светилось окно за зеленой занавеской. Аспирин сидел в машине, курил и смотрел на темный силуэт, иногда возникавший на зеленом полотне.
Как в кинотеатре. Как в театре теней. Как в полутемном аквариуме. Зато на пятом, в его квартире, ярко горели все окна, и сквозь приоткрытую форточку грохотала «Кармина Бурана».
Аспирину не хотелось выходить. На мусорном баке орали коты, взъерошенные, счастливые, мартовские.
Нет ничего, что связывало бы его с этой женщиной. Несколько снежных недель, летящие хлопья, запах ее подушки. Часть жизни, просто часть жизни, пройденный этап. Все, что имеет старт, должно иметь и финиш, иначе хоть какой выносливый бегун сдохнет на маршруте, так и не порвав ленточку…
Он заставил себя выйти из машины. Вошел в подъезд, нажал кнопку лифта. Консьержка тетя Света хитро прищурила глаза:
— Лешенька, Ира-то с четвертого квартиру продает. Срочно, говорит. Сегодня маклер приходил, и уже покупателей водили. Сейчас знаешь какие цены? Даже если срочно…