— Что? — Аспирин нахмурился. — С какого… Ира?!
— Ира. Квартиру-то ей родители разменяли, трехкомнатную, еще в те времена: на две двушки с доплатой. Ну, родителей уже нет в живых, а в их квартире брат живет с семьей. А Ира, говорит, тоже хочет с доплатой. Ставка-то у нее какая? Это раньше инженер хорошо получал…
— Никогда инженер хорошо не получал, — сказал Аспирин, тупо глядя в раскрытые двери лифта. — Даже песня такая есть.
Лифт помедлил, но поблажки делать не стал и закрыл двери, демонстративно погасив после этого кнопку. Аспирин яростно вдавил ее пальцем, лифт обиженно лязгнул и открылся снова, и в этот момент в подъезд вошли милиционер в зимней шинели и женщина в старом пальто. Только оказавшись с ним в лифте — нос к носу — Аспирин узнал участкового. Они уже виделись когда-то, только в тот раз участковый был в штатском.
А женщина была та самая инспекторша по делам несовершеннолетних, которой Аспирин когда-то пытался «сплавить» Алену.
* * *
— Девочка не ходит в общеобразовательную школу. Более того, музыкальную школу она бросила тоже. Играет в переходах ради заработка.
— Это неправда, — вырвалось у Аспирина.
Инспекторша поджала губы. Участковый зачем-то посмотрел в окно: ярко-синее в мартовских сумерках.
— Разве она не играет в переходах? — удивилась инспекторша.
— Теперь не играет. И она делала это не ради денег.
— А ради чего?
— Ради удовольствия, — процедил Аспирин, чувствуя себя идиотом.
Участковый и женщина переглянулись.
— Вам что, нечего делать? — с тихой яростью спросил Аспирин. — Столько бездомных, брошенных детей, попрошаек, наркоманов… У вас так много времени, чтобы ходить ко мне и выяснять, для чего моя дочь играет в переходах? А нет такого закона, чтобы не играла!
— Алексей Игоревич, — тускло сказал участковый. — У нас есть официальное обращение из опекунского совета. Вас хотят лишить родительских прав — через суд.
— Что?!
— Если в суде будет доказано, что вы не обеспечиваете ребенку полноценный уход, питание, образование, или жестоко обращаетесь с девочкой…
— Жестоко?!
— У меня лежит заявление от ее учительницы, — сказала женщина. — Вы лишили ребенка возможности посещать музыкальную школу под угрозой физической расправы.
— Вранье!
Женщина пожала плечами:
— Я встречалась с учительницей, она уверяет, что вы угрожали спустить ее с лестницы и что у нее есть свидетели.
— Черт, — пробормотал Аспирин. — Это собачий бред, вы понимаете? Алена! Алена, а ну иди сюда!
Ничего не произошло.
Аспирин, ругаясь про себя, встал и отправился в гостиную. Алена лежала на диване, задрав ноги на стену, свесив почти до пола лохматую голову в наушниках. Весь пол в комнате был завален дисками, нотами, конфетными обертками и еще каким-то бумажным хламом. На клавиатуре раскрытого пианино лежал Мишутка — в точности повторяя позу хозяйки, задрав лапы на пустую подставку для нот.