– Я люблю тебя, – произнес Хариолан хрипло. – Что ты делаешь со мной? Оборотня полюбить нельзя.
– Оборотни не любят, – выдохнула я. – Но это не наш случай.
– Не наш, – ответил он.
Мы заглянули друг другу в глаза, отрицая слова, мгновения и мир. Что мир? Мир мог спокойно провалиться в бездну. Мир мог рассыпаться пылью. Мы не заметили б этих метаморфоз. Что вечность в сравнении с любовью? Палый лист, не более того. Ветром уносило все мысли и желания. Кроме одного – быть рядом, молчать, любить…
Я любила его. И здесь, на этой безумной высоте, скинув черные одежды, я отдавалась ему. А он, не менее безумный, чем я, отдавался мне. Мы сливались, пусть только на минуты становясь единым целым. Мы дарили друг другу наслаждение и нежность. Мы… Мы парили около звезд и души наши пели, высекая музыку из неба. Мы… Мы, двое.
Поцелуи и прикосновения, дыхание и пот тел – на двоих. Наслаждение, острое, как удар кинжала – на двоих. Неистовость нежности, боязнь потери, слезы в глазах – все на двоих, весь мир, вся вселенная – только на двоих, нам друг без друга все теряло ценность.
Мы оба кричали о любви. Дыханием, движением, мыслями. Любовь была меж нас, любовь была с нами. Она нас хранила и оберегала. Она согревала наше дыхание, она заставляла биться наши сердца. Любовь – безумие? Вот это – несомненно! Безумие! А как еще это назвать?
– Хильда, – произнес тихо Хариолан. Имя упало полновесной каплей, заставив меня очнуться.
– Да, любовь моя…
– Я хочу быть с тобой вечно, – выдохнул он. – Я хочу, что б ты подарила мне ребенка.
На миг меня обуял страх. Сердце сжалось. Ребенка? Мне казалось, я сорвалась с этой безумной высоты и падаю вниз, падаю камнем, не в силах распахнуть крылья. Я – оборотень, а не человек. Да, я могла б подарить ему ребенка. Но это означало и то, что девять долгих месяцев я должна была провести в облике человека, будучи человеком. И – никаких метаморфоз! Мне легче было б просто шагнуть за край, полететь камнем вниз. Я – оборотень! Я не просто могла менять облик, я не могла застрять надолго в одном теле!
Я выбралась из объятий Хариолана, оттолкнув его от себя. В душе бушевали разномастные эмоции. Одни подталкивали меня к убийству. Другие гасили этот безжалостный огонь. В этом мире, где все только и предупреждали меня о неведомой опасности, принять предложение Хариолана значило подставить себя под удар. А я хотела жить! Я так хотела жить!
– Ты сошел с ума! – ответила я возмущенно.
– Значит, нет?
– Да, любовь моя. Пока нет, – проговорила я, чуть смягчая первоначальную жесткость слов. – Мне нужно время на раздумья.