С трудом добравшись со спящим Ленькой до дивана, она, боясь задавить его, если ей станет совсем уж плохо, уложила ребенка, сама же с трудом прилегла рядом.
– Че эт с ней? – буркнул Херувим, оторвавшись от воблы с пивом.
Мямля встревоженно встал (Червонец не будет разбираться, отчего сдохла баба – от простуды или побоев) и подошел к Свете.
– Мама, ты чего?
– Ребенка… За ребенком посмотрите… – успела сказать она, и сознание покинуло ее, руки обессиленно упали…
– Бля, не было печали, – кряхтел Херувим, с отвращением на лице меняя на Леньке ползунки. Менять на голове женщины полотенце Мямля ему не доверил, и теперь головорез мучился с пеленками. – Ну почему эту работу нужно было поручить именно мне?! – Ленька вертелся и дрыгал руками, усложняя и без того неразрешимую задачу для Херувима. – Есть Сверло, есть Вагон, пускай бы они и подмывали эту дрисню!.. Почему я?! Почему не сказать мне: «Херувим, вон в том отделении милиции сидят трое легавых и чистят носы. Поди туда и вырежь эту святую троицу к бениной маме». И Херувим пошел бы и прирезал. И удовольствия испытал бы при этом гораздо больше, чем… лежи, лежи, чтоб тебя!..
К вечеру Светлане стало легче, однако она еще не знала, что нервный срыв, случившийся с ней, миновал. Она была по-прежнему встревожена за ребенка, не отводила от него глаз и беспрестанно инструктировала Херувима, обещая ему нажаловаться Червонцу, если тот сделает что-то, что заставит Леньку реветь.
Еще находясь без сил, она, видя, что сын хочет спать, но не может заснуть, потому что до сих пор еще не выслушал традиционной сказки, Света повернула голову к Херувиму и сказала:
– Он не уснет, пока ему не рассказать что-нибудь.
– Что, что я ему расскажу?! – зашипел убийца. – Я не знаю ничего!.. – Покосившись, он заметил, что Мямля вышел из комнаты и скрылся в туалете. – Мямля знает разные истории. Душа компании. Балагур.
– Что-то я не заметила этого.
– Стесняется. – И Херувим отвернулся к стене, сделав вид, что спит и требовать с него еще что-то бесполезно.
Едва Мямля вышел из уборной, оставляя за спиной грохот воды и не стесняясь застегивать при женщине штаны, Светлана, уже несколько пообвыкшая к такой обстановке, сообщила:
– Он не уснет, если ему не рассказать на ночь сказку.
– Ну, расскажи, – заволновался бандит.
– Я не знаю, что со мной. Если инфекция, я его заражу. И у меня… – она мучительно поморщилась, – сил нет.
– А про кого ему надо рассказать?
– Да хоть про кого. Ну ты же должен знать какие-то сказки.
– Никаких сказок я не знаю.
– И про Колобка не знаешь?