– У вас, – ответил Кейзерлинг, – есть основания быть причисленным к древнейшему из родов в Европе… В королевстве Франции издавна славен знатный род Биронов. Недавно я сверился по книгам. И вот вам результат: один из этого рода пропал куда-то, обремененный долгами и нежными любовницами…
– Как пропал? – ошалело спросил Бирен.
– Пропадают всегда одинаково: выходят из дома, но обратно в него уже не входят… Так было и с вашим предком!
– Ага! – задумался Бирен.
– Потом имя Биронов услышали дремучие леса Курляндии, но исказили произношение. Стало – Бирен!
– Я тебя понял.
– Боюсь, что не совсем… Но лучшего пока и не придумать. Фамилия почти не требует изменений. Лишь вместо «БирЕн» надобно говорить так: «БирОн»… Вот и все!
– Молчи, – испугался Бирен. – Пока ни звука об этом. Но я запомню о твоей услуге. И отблагодарю… Чего ты хочешь?
– О, сущих пустяков! Хочу стать президентом Академии наук.
– Ты с ума сошел! Там же – Блументрост.
– Вот именно, что там его давно уже нету. Делами всеми заправляет Шумахер, вызывающий массу нареканий.
– Погоди, – сказал Бирен. – Не все сразу…
В потемках царского дворца случилось быть неприятностям…
Фрейлина императрицы Фекла Тротта фон Трейден пробиралась как-то до своих комнат – со стороны кухонь – со свечкой в руках. Время было позднее. Вдруг на нее выскочил из темноты какой-то офицер, потащил девицу в закут под лестницей, где и стал ее насиловать.
На крик бедной девицы сбежались солдаты из караула…
Граф Бирен, узнав об этом случае, пришел в бешенство:
– Кто этот негодяй?
– Этот негодяй, – ответили ему, – убийца известный. В чинах прусских он прибыл из Берлина, а зовут его полным именем так: Людольф Август фон Бисмарк…
– В цепи его! – велел Бирен. – В крепость… на хлеб и на воду. Растерзать! Он обесчестил славный род Тротта фон Трейден.
Андрей Иванович Ушаков сам занимался этим делом.
– Ну, полковник, – сказал он Бисмарку, – ты в темноте дворца царского на всю жизнь ошибся… Велено мне тебя на сто кусков порвать и каждый кусок отдельно собакам бросить.
– За что такая лютость? – ужаснулся Бисмарк. – Эта девка постоянно крутилась при кухнях, снимая с котлов жирные пенки, и я принял ее за простую кухарку.
– Увы, – ответил Ушаков, – это не кухарка, а родная сестра сиятельной графини Бирен… вот тебе и пенки! Молись богу, полковник. Пастора завтрева сыщем и приведем для покаяния…
Потом навалился на Бисмарка, заколотил в рот ему «испанский кляп». Щелкнула потаенная пружина, и груша кляпа механически раздвинулась во рту Бисмарка, даже глаза на лоб полезли, столь широк был кляп этот.