8. Когда Юлиан, центурион из Вифинии, человек небезызвестный, с которым я во
время войны лично познакомился, отличавшийся перед всеми военной опытностью,
телесной силой и мужеством, увидел, что римляне отступают и только слабо
защищаются, он выскочил из замка, где стоял возле Тита, и сам один отогнал
побеждавших уже иудеев до угла внутреннего храмового двора. Они бежали всей
толпой, так как его сила и смелость казались им чем-то сверхъестественным. Он
же мчался среди бегущей толпы с одной стороны на другую и убивал всякого,
попадавшегося ему на пути. Это зрелище возбуждало в высшей степени удивление
Цезаря и наполняло величайшим страхом других. Но его преследовала судьба,
которой не может избегнуть ни один смертный. Он носил, подобно прочим солдатам,
обувь, густо подбитую острыми гвоздями, и вот, когда он пересекал мостовую, он
поскользнулся и упал навзничь; громко звякнуло его оружие и раздавшийся грохот,
обращая на себя внимание бежавших, заставил их вернуться. Римляне, увидев его
с Антонии в опасности, издали вопль отчаяния, иудеи же окружили его густой
толпой и со всех сторон направили на него свои копья и мечи. Первые удары он
отражал своим щитом и несколько раз делал попытку встать, но пересиленный
многочисленностью нападавших, он каждый раз падал опять на землю. Однако и лежа
он многих ранил своим мечом, ибо сразу его не могли убить: его шлем и щит
прикрывали все уязвимые места тела; лишь когда остальные части тела были
изрублены и никто не осмелился прийти ему на помощь, он сдался. Глубокое
сострадание охватило Цезаря при виде этого доблестного героя, убитого на глазах
столь многочисленных его боевых товарищей; он сам охотно поскакал бы к нему на
помощь, но местоположение сделало это для него невозможным, те же, которые
могли бы это сделать, были парализованы страхом. После ожесточенного боя, из
которого лишь немногие из его убийц вышли невредимыми, Юлиан с трудом был
окончательно убит, оставив по себе славную память не только у римлян и Цезаря,
но и среди врагов своих. Иудеи, похитивши его тело, еще раз обратили римлян в
бегство и заперли их в Антонии. На их стороне отличились в этом сражении; из
войска [384] Иоанна – Алекса и Гифтей; из войска Симона –
Малахия и Иуда, сын Мертона, и предводитель идумеев Иаков, сын Сосы; а из среды
зелотов – два брата Симон и Иуда, сыновья Иаира.
Тит, повелев разрушить Антонию, побуждает Иосифа вновь обратится к иудеям со
словом увещания.
1. Тит отдал приказ солдатам разрушить фундамент Антонии для того, чтобы
открыть всему войску удобную дорогу. В тот же день – это было семнадцатого
панема – он узнал, что принесение жертвы, называемой постоянной