2. На следующий день римляне выгнали разбойников из Нижнего города и предали
огню всю местность до Силоама. Хотя их и тешил вид горящего города, но вместе с
тем немало огорчало их лишение добычи, ибо разбойники все начисто опорожнили и
отступили в Верхний город.
Несчастье не приводило их к раскаянию; они, напротив, хвастались им, точно
они достигли успеха. Глядя на горящий город, они заявляли, что теперь они
спокойно и с радостью умрут, – умрут, ничего не оставив врагам, ибо народ
погиб, храм сожжен, а город объят пламенем. И теперь, когда дело доходило до
крайности, Иосиф не уставал просить их спасти остаток города. Но сколько он ни
говорил об их свирепости и нечестии, сколько ни убеждал их спасти себя, кроме
насмешек, ничего не достиг. Так как они, в силу своей клятвы, не могли сдаться
римлянам, а оказать сопротивление тоже были не в состоянии, потому что
оказались как бы заключенными в тюрьме, то, желая убийствами, сделавшимися для
них привычным делом, пресечь возможность побегов, они выходили поодиночке на
окраину города и, прячась в развалинах, подкарауливали тех, которые хотели
переходить к римлянам. Многие, которые вследствие истощения от голода не имели
сил бежать от преследователей, были ими пойманы, убиты и брошены на съедение
собакам. Но всякая другая смерть казалась им сноснее голодной, потому и бежали
они к римлянам, несмотря на то, что не имели никакой надежды на помилование;
поэтому они добровольно давали убивать себя и кровожадным мятежникам. Ни одного
свободного [408] места не оставалось в городе, где бы ни
валялись жертвы голода и разбоя, – все было покрыто трупами.
3. Тираны с их разбойничьей шайкой возлагали еще надежды на подземные ходы,
где, как думалось им, они останутся не разысканными до окончания войны, а
после, когда римляне удалятся, они снова выйдут и убегут. Но это, конечно, была
мечта: им не суждено было укрыться от Бога и римлян. В надежде на эти подземные
ходы они сами жгли еще больше, чем римляне. Тех, которые из горевших зданий
спасались в мины, они беспощадно убивали и грабили их имущество, а если
находили у кого-либо пищу, оскверненную хотя кровью, то и ее похищали и
пожирали. Из-за грабежа они даже воевали друг с другом, и если бы не подоспело
покорение, то они, кажется мне, в своем остервенении пожирали бы даже трупы.
Цезарь воздвигает насыпи против Верхнего города, по окончании которых он
повелевает установить машины и побеждает весь город.
1. Так как Верхний город, вследствие своего укрытого положения, не мог быть
взят без валов, то Тит в 20-й день лооса разделил войско по шанцевым работам.
Тяжела была доставка леса, ибо для постройки прежних укреплений, как выше было
сказано, вся окрестность города, на сто стадий кругом, была совершенно
обнажена. Все четыре легиона воздвигали свои сооружения на западной стороне
города, против царского дворца, между тем как вспомогательные отряды и
остальная масса войска работали вблизи Ксиста, моста и той башни, которую Симон
построил как опорный пункт в борьбе с Иоанном и назвал своим именем