.
2. В эти дни вожди идумеян тайно собрались вместе и совещались относительно
перехода к римлянам; они послали из своей среды пять человек к Титу с просьбой
о помиловании. Тит подумал, что после ухода идумеян, составлявших большую
военную силу, тираны тоже сделаются уступчивее, и потому, после долгого
колебания, обещал им действительно помилование и отпустил послов обратно. Но
Симон проведал про их приготовления к отступлению и немедленно казнил всех пять
человек, бывших у Тита; [409] предводителей же, в том числе и
знатнейших из них, Иакова, сына Сосы, бросил в темницу, а простую идумейскую
толпу, лишившуюся своих вожаков и оставшуюся беспомощной, приказал охранять и,
кроме того, усилил еще охрану на стене. Тем не менее стражи не были в силах
остановить побеги: сколько ни убивали, а все-таки беглецов было еще больше.
Римляне принимали всех, так как Тит, по кротости своей, оставлял без исполнения
свои прежние угрозы, а солдаты из пресыщения и надежды на прибыль удерживались
от убийств. Ибо только одиноких людей римляне пропускали мимо, всю же остальную
массу они продавали с женами и детьми за бесценок как вследствие
многочисленности рабов, так и незначительного числа покупателей. И хотя Тит
приказал объявить, чтобы никто не переходил сам один, а брал бы с собой свои
семейства, тем не менее он принимал и явившихся поодиночке. При этом он
все-таки учредил суд, который выделял из перебежчиков людей, достойных
наказания; несметное же множество было продано в рабство. Из числа простых
жителей было помиловано и отпущено на свободу, куда кому было угодно, свыше 40 000.
3. В те же дни явился также один из священников, Иешуа, сын Тебута, после
того как Тит клятвенно обещал ему пощаду под условием выдачи некоторых
священных драгоценностей и принес с храмовой стены два светильника, совершенно
схожих со стоявшими в храме, столы, кувшины и чаши все из чистого, массивного
золота; вместе с тем он передал завесы и облачения первосвященника с камнями и
много другой утвари, употреблявшейся при богослужении. И казнохранитель храма,
по имени Пинхас, схваченный тогда же, представил облачения и пояса священников,
массу пурпура и шарлаха, хранившегося в запасе на случай надобности исправления
завесы, кроме того, много корицы, кассии{27}
и других благовонных веществ, из которых каждый день составлялась смесь для
воскурения Богу. Еще много других драгоценностей и немало священных украшений
он выдал, благодаря чему он получил одинаковые льготы с другими перебежчиками,
несмотря на то, что был взят в плен с оружием в руках