Каким образом жители крепости, убежденные словами Элеазара, все убили друг
друга, за исключением двух женщин и пятерых детей.
1. Элеазар хотел еще продолжать свою речь, как они в один голос прервали
его, бурно потребовали немедленного исполнения плана и, точно толкаемые
демонической силой, разошлись. Всеми овладело какое-то бешеное желание убивать
жен, детей и себя самих; каждый старался предшествовать в этом другому, всякий
хотел доказать свою храбрость и решимость тем, что он не остался в числе
последних. При этом ярость, охватившая их, не ослабела, как можно было бы
подумать, когда они приступили к самому делу, – нет! До самого конца они
остались в том же ожесточении, в какое привела их речь Элеазара. Родственные и
семейные чувства у них хотя сохранились, но рассудок брал верх над чувством, а
этот рассудок говорил им, что они таким образом действуют для блага любимых ими
существ. Обнимая с любовью своих жен, лаская своих детей и со слезами
запечатлевая на их устах последние поцелуи, они исполняли над ними свое
решение, как будто чужая рука ими повелевала. Их утешением в этих вынужденных
убийствах была мысль о тех насилиях, которые ожидали их у неприятеля. И ни один
не оказался слишком слабым для этого тяжелого дела – все убивали своих
ближайших родственников одного за другим. Несчастные! Как ужасно должно было
быть их положение, когда меньшим из зол казалось им убивать собственной рукой
своих жен и детей! Не будучи в состоянии перенесть ужас совершенного ими дела и
сознавая, что они как бы провинятся перед убитыми, если переживут их хотя одно
мгновение, они поспешно стащили все ценное в одно место, свалили в кучу, сожгли
все это, а затем избрали по жребию из своей среды десять человек, которые
должны были заколоть всех остальных. Расположившись возле своих жен и детей,
охвативши руками их [448] тела, каждый подставлял свое горло
десятерым, исполнявшим ужасную обязанность. Когда последние без содрогания
пронзили мечами всех, одного за другим, они с тем же условием метали жребий
между собой: тот, кому выпал жребий, должен был убить всех девятерых, а в конце
самого себя. Все, таким образом, верили друг другу, что каждый с одинаковым
мужеством исполнит общее решение как над другам, так и над собой. И
действительно, девять из оставшихся подставили свое горло десятому. Наконец
оставшийся самым последним осмотрел еще кучи павших, чтобы убедиться, не
остался ли при этом великом избиении кто-либо такой, которому нужна его рука, и
найдя всех уже мертвыми, поджег дворец, твердой рукой вонзил в себя весь меч до
рукояти и пал бок о бок возле своего семейства. Так умерли они с уверенностью,
что не оставили ни одной души, которая могла бы попасть во власть римлянам.
Однако одна старуха, равно и родственница Элеазара, женщина, которая по своему
уму и образованию превосходила большинство своего рода, вместе с пятью детьми
спрятались в подземный водопроводный канал в то время, когда всех остальных
увлекла мысль об избиении своих близких. Число убитых, включая и женщин, и
детей, достигло 960. Это ужасное дело совершилось в 15-й день ксантика.