2. Эта перемена была для них невыносима. Видя, как сын, рожденный от матери
простого происхождения, все больше возвышается над ними – потомками
благородного и славного дома, они не могли скрывать свое неудовольствие и при
каждой новой нанесенной им обиде давали волю своему гневу. Так они с каждым
днем все больше проникались злобой; Антипатр же между тем старался скорее
достигнуть своей цели: льстя с большим умением своему отцу, он в то же время
изобретал всевозможные интриги против братьев, клеветал на них лично и
посредством других, пока, наконец, не лишил их всяких надежд на престол. Он не
только значился уже в завещании и в общественном мнении престолонаследником, но
был даже послан к Цезарю как будущий царь, со всей свитой и пышностью царя;
только короны ему недоставало. Мало-помалу его влияние возросло до того, что он
ввел свою мать в покои Мариаммы. Двумя орудиями, которыми он действовал против
братьев, – лестью и клеветой он довел отца до того, что он даже задумал казнить
их. [101]
3. Одного из них, Александра, он поволок в Рим и обвинил его перед Цезарем в
том, что он хотел отравить его ядом. Сначала Александр едва мог выразить
словами свое возмущение. Но, увидев перед собой судью более опытного, чем
Антипатр, и более разумного, чем Ирод, он опомнился и, умалчивая, из почтения к
отцу, о поступках последнего, он тем решительнее отвергал его обвинения.
Доказав также невинность своего брата, находившегося в одинаковой с ним
опасности, он начал горько жаловаться императору на коварство Антипатра и на
испытываемые ими обиды и унижения. Кроме чистоты совести ему в этом случае
помогла еще сила красноречия, ибо он был выдающийся оратор. Когда он в
заключение прибавил еще: «Пусть отец, если он желает, умертвит своих детей, но
пусть не возводит на них такого тяжкого обвинения», тогда все присутствующие
были тронуты до слез, а на самого императора это произвело такое глубокое
впечатление, что он отверг обвинение и тут же помирил с ним Ирода. Условия мира
были таковы, что они должны во всем повиноваться отцу, а последний может
завещать корону кому пожелает.
4. После этого царь возвратился из Рима к себе домой. Хотя с виду он
отказался от обвинения, но внутренне он еще не был свободен от подозрения.
Провожал его Антипатр – виновник раздора. Открыто он, конечно, из боязни перед
посредником мира, не осмеливался обнаружить свою вражду. Плывя мимо Киликии,
они высадились на Элеузу{195}, где Архелай их
очень радушно принял, благодарил за спасение зятя и от всей души приветствовал
состоявшийся мир, тем более что он сам обращался раньше к своим друзьям в Риме
с письменными просьбами содействовать Александру в его процессе с отцом. Он
провожал их до Зефириона и дал им подарки, стоимость которых оценивалась
тридцатью талантами.