2. Раздраженный всем этим Ирод, по мере того как отстранял от себя обоих
юношей, все более и более сближался с Антипатром. Вместе с царем отвратились от
двух братьев все придворные: одни добровольно, другие по приказанию, как,
например, Птолемей – ближайший друг царя{196}, братья царя и вся его фамилия; Антипатр значил теперь
все; и, что больше всего оскорбляло Александра, мать Антипатра также сделалась
всемогущей{197}. Ее наветы всегда были
направлены против них; она ненавидела их не только как злая мачеха,
преследующая своих пасынков, но как рожденных от царицы. Все теперь
раболепствовало перед Антипатром, виды которого сделались столь блестящи, а
Александра покинули все его друзья до последнего, так как царь обратился ко
всем вельможам с приказом прекратить всякие сношения как лично с Александром,
так и с его окружающими. Этот приказ напугал не только внутренних друзей, но и
внешних, так как император предоставил царю никому еще не дарованное право
преследовать бегущих от него людей даже в чужих, не принадлежащих ему странах.
А между тем юноши не знали даже, какая опасность им грозила, вследствие чего
они, по неосторожности своей, тем скорее приближались к ней. Никогда отец не
порицал их открыто в глаза, только холодное его обращение и постоянная
раздражительность заставляли их догадываться о причинах. Антипатр настроил
враждебно против братьев также и их дядю Ферора, равно и тетку, Саломею, с
которой он для того, чтобы направить ее на них, обходился так интимно, как
будто она была бы ему женой. Ее вражду разжигала еще жена Александра, Глафира,
которая с гордостью перебирала своих благородных предков и, возведя свое
происхождение до Темена{198} по отцовской
линии и до Дария{199}, сына Гистаспа, по
[105] материнской, возомнила себя владычицей всех женщин в
царском доме. Сестру Ирода она часто дразнила ее низким происхождением; точно
так же она поступала с его женами, которых он выбирал себе единственно из-за их
красоты, нисколько не заботясь об их происхождении (Ирод имел много жен, так
как законы иудеев разрешают им многоженство, а Ироду это пришлось по вкусу).
Хвастовство и оскорбительные речи Глафиры сделали их всех врагами Александра.
3. Аристобул также восстановил против себя и без того уже ожесточенную
Саломею, несмотря на то, что она приходилась ему тещей. Аристобул всегда стыдил
свою жену за ее низкое происхождение; в то время когда его брат женился на
царице, он получил в жены простую мещанскую дочь. Со слезами рассказывала об
этом его жена своей матери Саломее, прибавив еще, будто Александр и его брат
грозили, что, как только они сделаются царями, они матерей остальных братьев
посадят за ткацким станком вместе с чернью, а самих братьев обратят в сельских
старост, так как они, как те презрительно выражались, так превосходно
вышколены. Саломея не могла преодолеть свою злобу и донесла обо всем Ироду; а
так как она жаловалась на собственного своего зятя, то ей поверили. Еще одна
сплетня возбуждала гнев царя: ему говорили, что братья часто взывают к имени
своей матери, сквозь стоны проклиная отца; а если он то или другое платье
Мариаммы дарит остальным своим женам, то они грозили каждый раз, что вместо
царских одеяний им вскоре придется напялить на себя власяницы.