Они поженились не сразу, не впопыхах, не в бурном бесшабашном студенчестве, когда всё кажется простым и понятным, а потом вдруг усложняется и запутывается. Их отношения не были незрелыми и скоропалительными, а сами Борис и Светлана были уже взрослыми самостоятельными, достаточно успешными людьми с высшими образованиями, востребованными профессиями и приличными зарплатами. Их любовь не осложнил квартирный вопрос: у каждого было жильё. Они не были сказочно богатыми, но крепко стояли на ногах и, в дополнение, на четырёх колёсах, и являли собой тот самый высокий уровень среднего класса, к которому стремится образованная молодёжь. Они познакомились на австрийском зимнем курорте, потом долго встречались в Москве. У них были общие интересы, от горных лыж до средневековых нецке. Им было хорошо вместе и на вечеринках, и в постели. Они были красивой парой. Борис – высокий плечистый шатен с мужественным подбородком, чувственными губами и жгучим взглядом. Света – тоненькая, хрупкая блондинка, доходившая любимому до плеча, с пушистой стрижкой, солнечной улыбкой и ясными серо-голубыми глазами. Когда они стали жить вдвоём, им показалось, что так было всегда. Утром они садились в машины и разъезжались по офисам, вечером ужинали в кафешках, по выходным бродили по выставкам, катали шары в боулинге или отрывались в шумной компании общих друзей, которые не уставали твердить, что Борис и Света созданы друг для друга и непременно должны пожениться. Скоро они и сами это поняли. На день рождения Борис увёз любимую в Венецию, где на мосту Вздохов – месте встречи влюблённых – , сделал предложение, и Света радостно согласилась.
Им казалось, что они две половинки, которые, наконец, обрели друг друга, и ничто в целом мире не сможет разрушить их счастливого союза. В свадебное путешествие они поехали на Крит, где в роскошном бунгало или на диком берегу ласкового моря предавались бурным любовным утехам, а в перерывах, разгорячённые и утомлённые, мечтали, как у них родятся дети, мальчик и девочка.
Шло время. Угар медового месяца прошёл. Жар поостыл. В отношениях стали появляться едва заметные трещинки. Постепенно их становилось больше, они ширились, увеличивались в размерах, и однажды стало ясно: ещё немного, и хрупкий сосуд любви расколется, раздробится на сотни осколков, которые не склеить, ни собрать.
На работе у каждого начались запарки. Оба приходили поздно вечером уставшие, вымотанные, раздражённые. Молча варили магазинные пельмени и падали в кровать. В выходной, заглянув в пустой холодильник, Борис объявил, что ему осточертел общепит и что Света, в конце концов, могла бы что-нибудь и приготовить. Света недовольно нахмурилась: она собиралась в тренажёрку. Они начали препираться. Света заявила, что вкалывает и зарабатывает не меньше мужа, и коль ему приспичило, может сам варить обед. Борис заявил, что стоять у плиты – дело женское, и какой, на фиг, смысл в женитьбе, если приходиться ходить по столовкам? А если Свете работа в напряг, пусть увольняется, рожает ребёнка и сидит дома. Света собиралась обзавестись детьми, но гораздо позже, а уж тем более не теперь, когда ей вот-вот должны были предложить повышение. Она фыркнула и назвала мужа домостроевцем и эгоистом. Борис ответил, что супруга – полная неумеха и к тому же сама настоящая эгоистка. Света с испорченным настроении отправилась в магазин, закупила быстрорастворимые супы в пакетиках, за пять минут сварганила «Галину Бланку – любовь с первой ложки» и хлопнула дверью.