Иван ждал, не проявляя себя, хотя существовал огромный риск, что кибернетические механизмы обнаружат наличие посторонних.
Неужели всего один?
Прошла минута, но повторной вспышки перехода не последовало.
Хараммин, похоже, находился в состоянии шока – он медлено поворачивался, расширенными глазами рассматривая стены древнего помещения.
Иван понял – тянуть дальше бессмысленно.
Он подал условный сигнал, и несколько одиночных выстрелов нейтрализовали сервов.
Хараммин резко обернулся, увидел людей, его лицо на миг исказилось ненавистью и пониманием, затем его руки рванулись к замкам гермошлема, но стремительный прыжок метаморфа не позволил ему завершить движение и вдохнуть воздух Рока.
– Извини, но ты не заслужил даже такого выбора, – раздался хриплый голос Райбена.
Похоже, его реплика в переводе не нуждалась.
Щупальца метаморфа прочнее любых оков удерживали руки хараммина прижатыми к туловищу.
* * *
Через десять минут, выйдя под открытое небо, они увидели у горизонта светлеющую полоску зари.
Над Роком вставало солнце, и, опережая восход, в ясных безоблачных небесах к посадочным площадкам «Когтя» снижались объятые пламенем планетарных двигателей десантные модули Флота Конфедерации Солнц.
Райбен продолжал удерживать хараммина в своих отнюдь не нежных объятиях. Найв, отойдя в сторону, косился на последнего из Квоты Бессмертных с выражением брезгливого ужаса, очевидно, воспринимая его мысли.
Иван обнял Флору с нежностью и почувствовал, как их души наконец сливаются воедино, озаренные пламенем любви, зарождающимися красками восхода и яростным жаром снижающихся десантных модулей.
Оба знали, что запомнят этот миг навсегда…