Очухался Берия посреди улицы, мокрый весь, аж из сапог течет, трезвый до отвращения, в кармане ни копейки, в руке член. Отовсюду зеваки на пожар сбегаются, мать их за ногу, соседушек, почитай, все Политбюро тут. Только Кагановича не видать, да дедушка Калинин не пришел, небось дрыхнет. Спасибо, академик Капица не приперся, он занят был, в институте у себя замышлял недоброе, иначе Берия точно позорища не вынес бы и прямо на месте копыта откинул.
Дом горит, дым столбом, мат до небес, грохот на пол-Москвы. Ладно, Берия думает, семь бед – один ответ, и пока все на пожар таращатся, исподтишка швыряет член к Буденному через забор. Мало ли, откуда у Буденного член нечеловеческих кондиций, может, у коня отвалился… И пошел Берия обратно на работу. Заперся в кабинете, написал анонимку, что генерал Власик сморкается товарищу Сталину в щи, а Поскребышев плюет в чай. Перечитал, отложил до лучших времен. Сидит, прикидывает, кому бы еще нагадить, а то на душе такая мерзость, будто в нее тоже Власик сморкался. Тут стук в дверь.
– Нету меня! На пожар уехал!
– Слышь, ты, пожарник! – Сталин из-за двери. – Поехали ужинать.
Приезжают на дачу в Кунцево, а там уж накрыто и народ подтягивается. Выпили за товарища Сталина, закусили, пожар обсудили, все пожалели Берию, обещали на новый дом скинуться. Выпили за пожар. Потом Буденный рассказал небывалый случай: у коня член отвалился, а он думал, кухарка колбасу потеряла, и хотел ту колбасу шашкой порубать да схарчить. Выпили за Буденного. Вдруг заметили, что нет дедушки Калинина. Выпили за дедушку. На всякий случай выпили еще и за бабушку, а то мало ли. Потом Сталин поднимается и произносит тост:
– Как верно сказал царь Александр Третий, у России два союзника: дураки и дороги. Так выпьем же за Лаврентия Берию и Лазаря Кагановича! Ура, товарищи!
Тут как-то сразу все догадались, что на сегодня хватит, – и потихоньку расползлись. Берия к Ворошилову ночевать просился, тот сказал: ты чего, совсем рехнулся, соображать же надо, у меня дети, а ты нарком внутренних дел! Они тебя увидят – заиками станут. В кабинете приляжешь, вон дедушка Калинин дрыхнет на рабочем месте, и нормально. Берия к Буденному, а тот ему: на конюшне спать согласен? Берия обиделся, ушел на них анонимки писать.
Остался Сталин один-одинешенек, грызет холодную куриную ногу, читает отредактированную газету «Правда». Там написано, что жить стало лучше, жить стало веселей. Сталин в стенку тук-тук. Приходит генерал Власик, жует, дышит в сторону, руки о штаны вытирает. Сталин ему газету показывает.