ДИВОВ: Нет, ну я поскольку Петухова хорошо помню… Та же самая «Бойня»… Недаром я говорил, что «Кысь» – это ненамеренный плагиат с «Бойни»… Хотя на самом деле после чернобыльской катастрофы сама идея зоны, где живут мутанты, а туда приезжают туристы…
ПУБЛИКА: Является вторичной!
ДИВОВ: Это хреновая литература с хреновым фантастическим допущением, потому что оно не оригинально. Так?
ПУБЛИКА: Это просто штамп.
МИНАКОВ: Я все-таки хочу ответить. Слабая литературная составляющая и сильное, оригинальное фантдопущение…
РУХ: Но примеров ты так и не привел.
МИНАКОВ: Я их не хотел приводить именно поэтому. Я почему говорил об анализе фантастического допущения? Потому что иначе мы срываемся в бесконечную вкусовщину. Да, я перечитывал «Марс пробуждается». Прекрасно. Мне нравится.
РУХ: Ну у тебя и…
МИНАКОВ: Да, у меня плохой вкус.
РУХ: Ну развивай его! Ты же сам все понимаешь – развивай его!
МИНАКОВ: У меня вкус плохой, я согласен.
РУХ: Подойди ко мне, я тебя научу.
МИНАКОВ: Вот это и есть вкусовщина. (Смех, аплодисменты.) Для анализа текстов вкусовщина – это нож острый. Нравится – не нравится, вот и все.
ДИВОВ: У меня вопрос неожиданный к присутствующим и к самому себе. Кстати о фантдопущениях. «Я, робот», цикл Азимова. Вспомните, когда он создавался, вспомните, о чем он вообще. Казалось бы, научная фантастика ядреная. Кто скажет, что не будь всеамериканского увлечения психоанализом в тот момент повального, эта вещь вообще появилась бы на свет? Она же не о роботах!
ЛАДЫЖЕНСКИЙ: Конечно, не о роботах.
ДИВОВ: Она именно о психоанализе. Она о роли психологии.
(Аплодисменты.)
ЛОГИНОВ: Мало того! Азимову понадобилось первым рассказом дать «Роби», который вообще суперлирический рассказ… Шок устроить читателю, чтобы потом уже научную фантастику читатель воспринимал, понимая, что речь идет не о железках, а таки о психоанализе.
РУХ: А некоторые тут выступают за железяки.
КАРИНА ШАИНЯН: Я знала на психфаке как минимум двух человек, которых туда затолкал Азимов.
ДИВОВ: Вот так.
МИНАКОВ: Все правильно, психоанализ, речь идет о людях, но дело в том, что… Я могу отвечать за Айзека нашего Азимова?
ДИВОВ: Первушин бы ответил!
МИНАКОВ: …Мне почему-то кажется, что ему интересна была сама проблема человекоподобного робота.
ДМИТРИЙ ГРОМОВ (ОЛДИ): Все равно это была проблема отношения человека к искусственному интеллекту. Это могло быть существо другой расы, инопланетянин, да хоть дракон… Это проблема отношений человека с нечеловеком, социально-психологический момент, и только во вторую, а может, и в тридцать восьмую очередь – железячный.