Помните, я говорила, что во мне уживаются мирно лёд и пламень? Так вот лёд мою забубенную голову остудил, а пламень из сердца не вытеснил. Ну а поскольку жар души моей потушить было некому, занялась я писательской деятельностью. Вот уж где сказался мой темперамент и буйная фантазия! За несколько лет степенной жизни, которые последовали за буйной, я умудрилась написать целое собрание сочинений - одно фантастичнее другого. Переплела все рукописи и поставила на полку. Получилось несколько солидных томов. И вроде опять успокоилась. Но, как оказалось, до поры до времени…
Уж не знаю, сколько бы длился следующий период моей жизни, который впору назвать застойным. Ни мужчины рядом, ни мыслей в голове - они мирно почивали на полке. Если бы…
Если бы не страсть моего старшенького, спокойного сына. Уж такой книгочей из него вырос, что дарил всем только книги, наверное, следуя анекдоту: «Я своему супругу на праздник подарила красивую женскую норковую шубу», - говорит одна приятельница другой. «А он тебе что?» - поинтересовалась та. И получила ответ: «Рыболовные снасти!»
Одним словом, подросший мой сын Вадим стремительно увеличил мою библиотеку вдвое (не забывая и себя), разумеется, за мои же деньги. Однажды он подарил мне великолепное издание польской писательницы Иоанны Хмелевской. Её сатирические детективы веселили меня до колик в животе - несмотря на мой серьезный характер, я люблю шутки, люблю весёлые книги. Вот всё и началось - с Иоанны Хмелевской и её детективов.
Я читала Хмелевскую, и в главной героине увидела себя - неисправимую оптимистку, которую жизнь щёлкает по макушке, а она эту самую жизнь воспринимает с весёлой улыбкой. Может, и плачет порой, тем не менее, слез своих людям не показывает. Зачем? На радость завистникам? Так мало чести! А друзья - плачь, не плачь - ход жизни не изменят. И судьбой невезучей мы были похожи, словно дочери одной матери. Даже имя мое - Жанна - было созвучно с её именем.
Короче говоря, взялась я писать детективы, причём, к моему величайшему удивлению, мне благополучно удавалось даже их издавать, и расходились они вполне бойко. Читали их, как я однажды убедилась, люди разных возрастов и, как говорится, разных социальных категорий. Шла как-то по улице, не спеша, никого не трогая, вдруг, чувствую, за рукав кто-то меня дергает. Я решила нахала «поставить» на место, но, гляжу, и ставить некого - на меня смотрела жалкая опухшая рожа какого-то пьяницы. Я брезгливо стряхнула, как таракана, его замызганную руку со своего локтя. Однако мужик упорно цеплялся за меня.