Только один раз Котельников прервал Чейза:
— Уточним, — сказал генерал. — Не только разведка, но и собственно диверсии?
Чейз кивнул головой.
— Отвечайте, — сказал Котельников. — Диверсии входили в ваше задание?
— Попутно, если это не помешает главному…
Чейз называл “объекты”, интересующие его хозяев. Котельников мысленно шел по его маршруту. Он шел по приморскому городу, через большой красивый парк вышел на широкую улицу. Дом культуры, Дворец пионеров. Стадион. Вокзал.
Большая толпа на перроне. Как здесь душно! Провожают строителей новой гидростанции. Железнодорожники дали поезду “зеленую улицу”.
Шумные, светлые города, тучные нивы, стальное кружево мостов, на платформах новые экскаваторы.
Волга… Еще не видно города, он еще только угадывается вдали, а пассажиры уже сгрудились у окон, вглядываясь в свое близкое будущее…
Котельников почувствовал, как кровь прилила к сердцу.
— На Волгу? — спросил он негромко. — В Крым? В Ашхабад?
— Да, да, — поспешно отвечал Чейз, — мы рассчитывали, что мне удастся побывать и в азиатской части России.
…Сколько Чейзов видел Котельников за свою долгую жизнь, стремившихся к Волхову, к Днепру, к Дону, в Хибины, в Магнитогорск, Кузбасс? Пограничные музеи хранят бомбы, обрезы, браунинги и ампулы яда, а Днепрогес и Уралмаш, кузбасские шахты и Хибинские рудники дают свет, тепло, хлеб, энергию, жизнь. Что ж! Охранять мир — его работа. И он обязан на работе быть спокойным и твердым.
— Прочтите и подпишите протокол допроса, — сказал Котельников.
Едва заметным движением он расстегнул ворот. Все-таки было душно, сказывался возраст.
VI
На сторожевике шла утренняя приборка. Готовились к выходу в море. Вахтенным офицером был лейтенант Котельников.
Несмотря на усталость, матросы работали дружно, с особым рвением, и лейтенант понимал их настроение.
Вчера ночью, когда нарушителя спустили на берег, матрос Яковлев, служивший четвертый год и пользующийся уважением всего экипажа, хмуро сказал:
— Противно смотреть, ребята, как такой тип по нашей земле ступает.
И, как бывает в таких случаях, долго еще не затихали разговоры, а с рассветом началась приборка.
— Сми-и-и-рно! — послышалась команда вахтенного офицера.
Все застыли на своих местах, чуть скосив глаза на высокую худощавую фигуру генерала, неторопливо поднимавшегося по трапу. Навстречу генералу уже спешил Пригонько.
— Вольно! — сказал Котельников и медленно пошел по палубе, здороваясь с моряками.
Многие из них лично знали Котельникова, другие слыхали о нем, и все с уважением смотрели на его строгое сухощавое лицо и широкие седые усы.