Время шло, а я вёл ожесточённый бесконечный спор с собой. Доводы рассудка боролись с желанием: я придумывал оправдания своему стремлению дотронуться до неё.
И наконец, мистер Бэннер включил свет.
В ярком свете ламп дневного света волшебство исчезло, всё вернулось к обыденности. Белла вздохнула и потянулась, разминая пальцы. Для неё, конечно, было мучительно сохранять застывшую позу так долго. Для меня же полная неподвижность была естественна.
Я усмехнулся при виде облегчения на её лице.
— Н-да, интересное кино.
— Угу, — буркнула она, отлично понимая, к чему относилась моя реплика, но держа своё мнение при себе. Что бы я только ни отдал сейчас за то, чтобы узнать, о чём она думает именно в этот момент!
Но что поделать. Даже если я вывернусь наизнанку, это не поможет.
— Пойдём? — спросил я, вставая.
Она поморщилась, поднялась на ноги и стояла, слегка пошатываясь и вытянув руки, будто боялась упасть.
Я бы мог предложить ей руку. Или дать ей надёжную опору, поддержав под локоть. Ну разве это такое ужасное преступление?..
Никаких ошибок!
Белла тихо шла рядом со мной к спортзалу. Морщинка между её глаз говорила о том, что она находилась в состоянии глубокого раздумья. Мне тоже было о чём поразмыслить.
"От одного прикосновения с ней ничего не случится!" — кричал мой неугомонный внутренний эгоист.
Обычно я легко контролировал силу своих прикосновений. Пока я владел собой, с этим не было трудностей. Моё осязание было развито лучше, чем у людей. Я мог жонглировать дюжиной хрустальных бокалов, не разбив ни одного из них; мог потрогать мыльный пузырь, и он при этом не лопнул бы. Пока я владел собой…
Белла была похожа на мыльный пузырь — такая же хрупкая и эфемерная. Недолговечная.
Как долго я ещё смогу придумывать себе оправдания за то, что вмешиваюсь в её жизнь? И сколько у меня времени? Получу ли я ещё одну возможность? Повторится ли когда-нибудь этот момент, это переживание, это волшебство? Она не всегда будет в пределах досягаемости моей руки!..
У дверей спортзала Белла повернулась ко мне и, взглянув мне в лицо, оторопела. У неё отнялся язык. Я смотрел на своё отражение в её глазах — и видел мои собственные глаза, отчаянные, молящие, полные неистовой борьбы. Я видел, как изменялось моё лицо, по мере того как лучшая часть моего существа проигрывала борьбу.
Я сдался. Моя рука поднялась сама собой, будто обладала собственной волей. Нежно, словно Белла была отлита из тончайшего стекла, словно она вот-вот исчезнет, как мыльный пузырь, мои пальцы провели по её тёплой, гладкой щеке. Я чувствовал жар под кончиками пальцев и видел, как быстрее заструилась кровь под прозрачной кожей.