— Все, что болит, отрежем, — пошутил я.
— Я согласна, — храбро ответила она. — Подняться не успела, — а они мне уже руки заламывают.
— Сбежать пробовала?
— Я сидела в камере с хлыстами… — Сжав ладонь в кулак, она показала на стены и потолок. — Стены монолитные. Открывается люк и белый луч забирает сразу нескольких.
Вдруг я все понял, но не мог поверить. Она посмотрела на меня и равнодушно сказала:
— Женщин на войне насилуют…
— Они это специально сделали? — спросил я о жуках.
— А ты как думаешь?! — спросила она с вызовом и заставила меня опустить глаза.
Я невольно посмотрел на Мирона.
— Да, да… — сказала она. — Он спас меня — вытащил из камеры.
— Вас ищут? — догадался я.
— Не больше, чем тебя и его, — она мотнула головой в сторону Луки. — Здесь таких много, здесь сейчас бардак. Набирают новую смену. С той стороны, — она махнула рукой, — две казармы под завязку. Жуки тоже пропали. У них что-то не получается. Я думаю, нам нужно воспользоваться неразберихой.
В этот момент Мирон предупредил:
— Делайте, как я!
Стена перед нами задвигалась. Открылась щель. Мирон шагнул первым и тотчас пропал в темноте. Видимо, они с Люсей заранее договорились, потому что она что есть силы толкнула вслед за Мироном Луку и посмотрела на меня.
— Вначале ты, — сказал я и прыгнул за ней.
Опора под ногами поплыла в сторону. Впрочем, я сразу сориентировался — в этом пространстве двигался пол. Мирон позвал меня, я пошел на голос, широко расставляя, как моряк, ноги и увидел голубоватый свет от мобильника. Под подошвами скрипел песок.
— Здесь, — сказал Мирон, — каждая комната вращается вокруг оси. — Главное понять, вокруг какой. Набьем пару шишек, больше ничего не случится. Главное не потеряться. Лука ты где?
— Тута, — ответил Лука страдальческим голосом, его, как всегда, тошнило.
Люся посветила — он держался за нос и улыбался.
— Хороший мальчик, — похвалила его Люся.
— Следующая стенка откроется с этой стороны, — он показал прямо перед собой.
На этот раз я не удержался и упал — слишком быстро вращалось помещение, да и пол находился под углом. Можно было сказать однозначно, что в течение нескольких секунд я перекатывался, как кегля — вращение было слишком хаотичным, чтобы уловить закономерность. По-моему, помещение еще и подрагивало. Чтобы ни происходило, в конце концов мы все скатились в один угол. Мобильник в руках у Люси едва тлел. Он был единственной координатой в полной темноте. Если бы все это происходило в тишине, но к вращению вдруг добавились странные звуки, словно сотни тон песка перекатывались где-то совсем близко. Одно можно было точно сказать, что даже Мирон испугался, потому что молчал, и только Люся произнесла: