При виде командующего Преображенский встал, надел шлем и приложил руку к виску.
— Товарищ генерал, вверенная мне авиагруппа задание Ставки выполнила. Бомбы сброшены на Берлин.
Жаворонков подошел к полковнику, обнял его и трижды поцеловал. Расцеловал он и капитана Хохлова, и стрелков-радистов.
— Дорогие вы мои соколы! Герои! Богатыри! Сердечное вам спасибо. Спасибо от всех. Не посрамили гордое звание летчика-балтийца! Донесли наше Красное знамя до Берлина. Показали всему миру, на что способна советская авиация! Честь вам и слава!
В тот же день все немецкие радиостанции сообщили:
«В ночь с 7 на 8 августа крупные силы английской авиации в количестве до 150 самолетов пытались бомбить Берлин. Действиями истребителей и огнем зенитной артиллерии основные силы авиации противника рассеяны. Из прорвавшихся к городу 13 самолетов 9 сбито».
Эта фальшивка ошеломила англичан. Спустя сутки лондонские газеты недоуменно заявили, что в ту ночь вследствие крайне неблагоприятных погодных условий ни один из английских самолетов в воздух не поднимался.
Сомнения немцев и англичан рассеяло сообщение газеты «Правда». Она писала:
«В ночь с 7 на 8 августа группа советских самолетов произвела разведывательный полет в Германию и сбросила некоторое количество зажигательных и фугасных бомб над военными объектами в районе Берлина. В результате бомбежки возникли пожары и наблюдались взрывы. Все наши самолеты вернулись на свои базы без потерь».
Получив срочное сообщение от командующего военно-воздушными силами ВМФ об успешном налете на Берлин, нарком ВМФ адмирал Кузнецов тут же позвонил в приемную Верховного Главнокомандующего и попросил записать его на прием к Сталину.
— Вопрос касается бомбардировки Берлина, — сказал он Поскребышеву.
Минут через пять раздался ответный звонок. Кузнецов снял трубку.
— Товарищ Сталин вас примет, Николай Герасимович, — раздался голос секретаря. — Приезжайте.
Сталин выглядел усталым и утомленным, видимо, опять трудился всю ночь. Он поздоровался с наркомом ВМФ за руку, предложил сесть.
— По вашим глазам вижу, что принесли хорошую весть, товарищ Кузнецов.
— Да, весть действительно хорошая. Очень хорошая. Сегодня ночью дальние бомбардировщики под командованием полковника Преображенского бомбили Берлин, доложил Кузнецов.
Сталин поднял голову, в его глазах блеснул радостный огонек.
— Значит, свершилось первое возмездие немецким фашистам за Москву!
— Так точно. В Берлине вспыхнули десятки пожаров. Летчики наблюдали много взрывов.
Кузнецов рассказал о подробностях налета, сообщенных Жаворонковым. Из тринадцати дальних бомбардировщиков лишь часть достигла Берлина, а остальные сбросили бомбы на запасную цель — морской порт Штеттин и подожгли его. Первый налет надо считать разведывательным.