Дубенцов, лежавший у ручья рядом с Пахомом Степановичем, услышал, как скрипнул зубами таежник.
- Вас ранило, Пахом Степанович? - шепотом спросил он.
- Маленько царапнуло… правую руку. Пустяки!.. Теперь они будут беречь патроны. Ты ползи, паря, посмотри, кому там вред причинен. Жива ли Анна Федоровна?..
Дубенцов ползком пробрался на середину поляны. Там, где еще недавно стояли палатки, он запнулся за чье-то тело, ощупал его. Это был Бельды Конга. Дальше он нашел труп маленькой девочки, а за нею мертвую старуху. В сторонке ему попался также еще теплый труп мальчика.
- Тебе кто? - вдруг раздался дрожащий шепот из кустов.
- Это я, Дубенцов. А ты - Никифор?
- Моя Никишка. Моя хочу убивай его! - прошептал нанаец дрожащим от гнева голосом.
- Где остальные?
- Прятался на озере.
- Скорей веди меня туда.
Они пробрались к озеру, завернули в узкий распадок.
Их встретил испуганный возглас Анюты:
- Кто здесь?
- Это я. Наконец-то ты нашлась!.. Ранена?
Через кусты багульника Анюта бросилась к Дубенцову, прижалась к нему, разрыдалась.
- Ты ранена? - с тревогой переспросил Дубенцов.
Он нащупал на шее Анюты повязку.
- Ничего, пуля чуть задела, - сквозь слезы ответила девушка. - Где Пахом Степанович?
Дубенцов успокоил ее, велел спрятаться и вместе с Никифором вернулся к фанзе.
Они нашли Пахома Степановича сидящим в засаде. Рука его была уже перевязана. Обсудив положение, все втроем решили отползти в заросли ветлы, где проходит тропинка, и там охранять выход к озеру. Через несколько минут они очутились на тропе, ведущей от фанзы к озеру, и спрятались в кустарнике. Однако Пахом Степанович почувствовал себя плохо. Пришлось отвести его в распадок.
Дубенцов и нанаец терпеливо сидели в засаде, пока не уловили в ночном безмолвии какой-то подозрительный шорох. Через несколько минут кто-то заплескался в ручье.
Никифор без всякого предупреждения выстрелил наугад.
Дубенцов тоже выстрелил. Теперь явственно стало слышно, что в ручье барахтается человек. Никифор бросился на шум. Дубенцов остался на месте, охраняя нанайца. У ручья грянул выстрел. Тотчас же Никифор вернулся и, тяжело дыша, лег на землю.
- Самый большой зверь убил, - взволнованно сообщил он Дубенцову.
Приполз Пахом Степанович, обеспокоенный выстрелами.
- Ты убил того, что от костра гранату в нас бросил? - переспросил таежник.
- Его самый и есть, - подтвердил Никифор.
- Видно, послали его к нам в тыл. Ох, подлецы!.. - шептал Пахом Степанович. - Однако, ребятки, валяйте к фанзе и там караульте. Я останусь тут один, - закончил он.
Ночь до рассвета прошла в напряженном ожидании.