Хотя афроамериканцы — или негры, как их по традиции именовали в Эшленде, — составляли почти треть населения городка, их редко можно было увидеть на центральных улицах, в магазинах или за утренней чашечкой кофе в «Антрекоте». Винсент Ньюби гордо сказал мне, что до выхода на пенсию он работал водителем грузовика. Правда, этот грузовик (на котором он продолжал ездить и будучи пенсионером) оказался доисторическим «фордом» с кузовом-платформой, чей двигатель пробуждался к жизни с большой неохотой и жутким скрежетом, отчасти напоминавшим звук, с которым вылезал из своего любимого кресла сам мистер Ньюби. Этому маленькому человеку с волосами, как будто прихваченными инеем на кончиках, скоро должно было стукнуть три четверти века. Его лицо, все в глубоких складках кожи, казалось, в прошлом принадлежало другому, гораздо более крупному человеку. Как вскоре выяснилось, мое первое впечатление было верным. По словам Ньюби, он давно уже болел диабетом, который буквально съедал его из год в год, пока не уменьшил до нынешних скромных размеров. Взгляд у него был ясный и открытый, а речь очень медленной, словно он проговаривал каждую фразу про себя, перед тем как ее озвучить.
Я питал самые лучшие чувства к мисс Люси Райдер.
Как-то раз она пришла ко мне и попросила помочь ей с огородом. Сказала, что видела мой огород и он ей понравился.
У себя в огороде я выращиваю все: цветы, овощи, ягоды — и арбузы, разумеется. Каждый год я выращиваю самые большие арбузы с самым большим количеством семян, тут никто не может со мной тягаться — я это знаю, — но мне нельзя участвовать в конкурсах, потому что… просто так не принято. Увидев мои арбузы, она захотела узнать, как они у меня получаются такими красивыми и крупными, а когда я ей сказал, она сначала отказывалась верить. Это вовсе не секрет, я говорю это всем, если кто спросит, но только никто не спрашивает, вот только она пришла и спросила.
Это все животные, сказал я ей.
Мертвые животные. Все знают об этом, потому что все так делают издавна, хотя не многие люди соглашаются говорить на эту тему. Я-то что, я всегда готов поговорить.
Все очень просто: вы берете мертвых животных и закапываете их глубоко под тем местом, где хотите что-нибудь посадить, и это что-нибудь начинает расти вдвое лучше. Это старинный способ. В нашей семье он передавался из поколения в поколение, а наша семья живет здесь с самого начала. В прежние времена, когда мертвятины было больше, так поступали все вокруг.
Вас удивляет, что тогда было больше мертвятины, чем сейчас?