Мы выбежали на дорожку из красноватого гравия, я успел закрыть снаружи дверь сарая на засов. Чуть вдали была густая березовая роща, а перед ней расстилалась изумрудная лужайка.
Линда нежно погладила мою левую щеку и провела согнутым указательным пальцем по губам.
– Ты в состоянии бежать? – спросила она с улыбкой.
Я кивнул головой и хотел было ее о чем-то спросить, но она остановила меня, прикоснувшись пальцами к губам и покачала головой.
– Поговорим позже. Следуй за мной, Эдвард Лоу.
Ее глаза светились воинственным блеском, как будто мы просто играли в какую-то игру. Она пустилась бежать через лужайку, я старался не отставать от нее.
Вся эта земля относилась к поместью с огромным домом, стоящим высоко над морем. Вниз к каменной стене, увитой плющом, вела лестница, а из стены сверху торчали осколки стекла. Линда легко сбежала по ступенькам до стены, а затем помчалась по тропинке, выложенной гравием. На ней было белое летнее платье с красными розами, а на ногах – черные туфли на плоской подошве. Ее худые загорелые ноги двигались с атлетической грацией. Мне же каждый шаг доставлял невыносимую боль, пронзающую тело насквозь. Я остановился у стены, чтобы унять вновь хлынувшую из носа кровь. Позади доносились тревожные крики, затем я увидел свет фонарей и мужчин, бегущих по направлению к сараю и лужайке. Линда добежала до живой изгороди из лавра и боярышника высотой под четыре метра. Она обернулась и махнула мне рукой, затем скользнула в кусты. Я подбежал к деревьям, но щель, сквозь которую пробралась Линда, показалась мне слишком узкой. Все же я раздвинул спутанные ветки двух лавровых деревьев и полез в отверстие. На полпути застрял, Линда торопила меня. Опустив голову, втянув живот и с силой протолкнув себя вперед, я наконец вырвался наружу, отделавшись лишь легкими царапинами. Ветка боярышника хлестнула меня по левому глазу.
Мы очутились в дикой гуще чертополоха и ежевики, повсюду стояли лужи с темной водой, окруженные пожухлой листвой и кустами крапивы. С той стороны раздались крики. Казалось, люди подошли уже к самой изгороди. Слева от нас все еще высилась стена. Убедившись в том, что я цел и невредим, Линда вновь пустилась бежать. Она неслась сквозь заросли, обжигая голые ноги чертополохом и крапивой, стараясь не увязнуть в болотистой жиже, и так – пока не добежала до того места, где обрушилась стена. Там образовался лаз. Мы перелезли через гранитные глыбы и кучи битого стекла и очутились на мягком склоне, покрытом сухим папоротником и сосновыми иголками. Пара шагов вниз, и можно укрыться под темным покровом соснового леса. Мы спустились еще ниже, и вдалеке стали видны мерцающие серо-голубые полоски. Я понял, где мы очутились и где были до этого. Это Каслхилл, а сосновый лес, ведущий к морю у Бэйвью, дом и сарай, где меня держали, принадлежали Джону Доусону.