– Ага, но ей нужно было знать наверняка, понимаешь?
– Знать что?
– Знать, что она не влюбится в парня. С Питером Линда знала это точно.
– Какой женщине захочется брака без любви?
– Такой, в которой нет ни капли этой любви, – с горечью в голосе проговорил Томми. – Такой, с которой тебе лучше не иметь дела, Эд. Избегай ее, приятель, избегай.
Травка и виски сыграли злую шутку с нервами Томми: он притопывал ногой, качал головой, как будто прошлое стучало по его костям и выбивало неровную дробь. Он в определенном смысле был тесно связан с Линдой и Питером, о чем я раньше не знал, но спрашивать напрямик толку не было: Томми всегда предпочитал солгать, и врал он уже скорее по привычке. Лучше пойти окольными путями и посмотреть, что из этого выйдет.
– Томми, ты знаешь члена местного совета по имени Сеозам Маклайам?
Томми уставился на меня, пытаясь понять, проверяю ли я его одурманенную наркотиками память или он сам тормозит.
– Дело в том, что его сегодня выловили из моря.
Это сработало. Томми выглядел теперь так, как будто кто-то плясал на его могиле.
– Джой Уильямсон мертв?
– Я думаю, они должны были встретиться в тот день, когда Питер исчез. Возможно, это Уильямсон звонил тогда Питеру, когда вы были в «Хай-Тайде».
– Бог мой! Не могу поверить!
– Ты знал его, Томми?
– Его все знали. Он был… Да, он был членом совета, очень активным, понимаешь? Против развития региона, против строительства, возглавлял марш протеста, когда собирались застраивать старинное поселение викингов в Каслхилле. Еще он был за легализацию марихуаны.
– Что его связывало с Питером Доусоном? Насколько я понимаю, он был не самой популярной фигурой в строительных кругах.
– Не знаю.
– Ты ведь не наркоту пришел продавать Питеру в «Хай-Тайд», Томми. Зачем вы встречались?
Он встал и повернулся спиной к саду. Небо заволокло тучами, воздух стал липким, налетели комары. Капли пота на посеревшем лице Томми поблескивали, словно шестипенсовые монеты.
– Что тебе надо, мистер Частный Хрен? Ты думаешь, я знаю, где Питер? На кой черт все эти вопросы?
Ругань, очень похожая на угрозы, сотрясала горячий вечерний воздух пригорода.
– Не ори. Я просто пытаюсь собрать все факты воедино.
– Что, собираешься устроить мне допрос с применением пыток, чертов гестаповец? – мрачно спросил Томми.
Он надул губы, словно упрямый мальчишка, и его мина меня рассмешила.
– Я вроде еще не вырывал у тебя ногти, а?
– Это вопрос времени, – сказал Томми, улыбнувшись в ответ и тряхнув головой, как собака, словно пытаясь отогнать плохое настроение.
У него зазвонил мобильник – мелодия из одиннадцати нот «Бутылка виски», в школе мы тащились от нее. Томми ушел к воротам, чтобы я не слышал разговора. Когда он вернулся, улыбки у него на лице уже не было.