– Привет, Кармель. Это Эд Лоу.
– Рада тебя слышать, Эд.
– Серьезно?
– Конечно.
– Я полагаю, ваш домашний телефон не печатают в телефонных справочниках?
– Естественно. Как и номера всех полицейских.
– Тебе не интересно, откуда я его узнал?
– Может, тебе дал Дэйв.
– Ты же знаешь, что он не давал.
– Ну, ты же детектив, не так ли? Видимо… ты нашел его где-то.
– Ты знаешь, что можно скрыть свой номер от людей, у которых есть определитель номера?
– Да, есть такая функция.
– То есть если ты хочешь, чтобы кто-нибудь узнал твой номер…
– То отключаешь функцию.
Повисла тишина. Наконец Кармель сказала:
– Дэйв волнуется из-за этого дела, Эд. Я не говорю, что он попросил меня звонить Эйлин Уильямсон… или что он сможет защитить тебя, если ты напортачишь.
– О чем это ты?
– Люблю мужчин за сообразительность.
– Дэйв думает, что существует какое-то прикрытие?
– Дэйв очень бы хотел это выяснить. Его сняли с дела Доусона.
– Почему?
– Он верит в торжество справедливости, вот почему. А это вонючее болото. Но Дэйв не бросит это дело. Ты поможешь ему?
– Мне нужны материалы, доступ к которым есть только у полиции: подробности экспертиз, отчеты баллистов.
– Я все достану.
– Кармель, ты уверена, что Дэйв пойдет на это?
– Я уже с ним поговорила. Он будет на связи. Будь осторожнее, Эд.
Кармель повесила трубку. Я сел и стал слушать. Тишина на линии была похожа на разговоры мертвецов. Если они что-то и знали, то ничего не стали бы рассказывать.
Эйлин Уильямсон жила в Болсбридже, на широкой улице, застроенной викторианскими особняками. Там располагалось несколько посольств, время от времени встречалась стоматологическая клиника или адвокатская контора; остальные здания были жилыми. Большая часть из них демонстрировала новейшие тенденции в строительстве: красивая пристройка или новая стена, недавно покрашенные или почищенные камни и кирпичи. Машины были дорогие, но без вычурности: «ауди» и «вольво», а не «мерседесы» или «ягуары». Здесь были такие деньги, которым не нужно привлекать к себе внимание. Я не мог даже представить, сколько стоит какой-нибудь из этих домов. Как в дорогущих магазинах, где на товарах не указана цена: если вы спрашиваете, значит, не можете себе это позволить.
Моросило; воздух был сырым, а земля нагрелась так, что вода не оставляла на ней следов.
Жилище Уильямсонов представляло собой трехэтажный особняк из красного кирпича. Дорожка была выложена теми бледными маленькими камешками, от которых на туфлях появляется серый налет. К парадной двери вели гранитные ступени. Филиппинка в черно-белой форме провела меня вокруг дома к черному входу. Один садовник ставил подпорки к кусту белого жасмина, другой выпалывал сорняки вокруг магнолии. Они переговаривались друг с другом на каком-то незнакомом европейском языке, напоминавшем румынский. В глубине сада возвышалась деревянная беседка с длинным кленовым столом и стульями.