Завтрак подходил к концу. Прокоп, рукавом вытерев усы и бороду, как раз собирался приступить к молитве, когда открылась дверь избы и на пороге появилась высокая чуть сутулая фигура. Гость был одет по-городскому, в шляпе. С минуту он стоял улыбаясь, потом снял шляпу и сказал:
– Хвала Иисусу Христу.
Только сейчас они узнали его. Ни по лицу, ни по одежде узнать его было невозможно. Когда он жил с ними, он носил обычную сермягу или кожух и была у него борода, закрывавшая половину лица …
– Антоний! – первая вскочила Зоня, опрокинув лавку.
Наталка была тут как тут. Прокоп, раскрасневшийся, точно кровь залила его лицо, шел навстречу Вильчуру с протянутыми руками. Василь радостно повторял:
– Боже!.. Вот это гость, это гость!..
Старая мельничиха, сама не зная зачем, стала сметать крошки со стола, а Ольга стояла, широко раскрыв рот.
Приветствиям не было конца. Сначала несмело, а потом уже все по очереди обнимали его как родного – ведь он жил с ними здесь долгое время, с ними и как они. Что же из того, что потом он оказался богатым паном, известным профессором. В их памяти он остался таким, каким был, Антонием из пристройки, добрым, сердечным приятелем, доброжелательным, готовым помочь каждому, любимым каждым.
Вильчура усадили за стол. Расходившиеся бабы принесли сыр, ветчину, поставили бутылку рябиновой настойки. Нашелся и белый хлеб. Заварили чай.
– Скорее святого Прокопа, моего покровителя, я надеялся увидеть, чем тебя, – говорил хозяин. – Здесь и дня не проходит, чтобы тебя не вспомнили. Сколько раз, бывало, посмотрю на пристройку и думаю: забыл про нас, выбросил из сердца. И так тяжело было.
Вильчур сжал его руку.
– Не забыл. А лучшее доказательство тому то, что я здесь.
– Бог тебе заплатит за то, что приехал. 0-хо-хо, ну и насходится же сюда людей, когда узнают, что ты приехал нас навестить!
Ольга замахала руками.
– Ой, насходится!
Вильчур смотрел на собравшихся.
– Я не навестить вас приехал, – покачал он головой.
– Как это так? – удивился Василь.
– Я приехал, чтобы остаться с вами, чтобы остаться здесь навсегда …
В избе воцарилось молчание. Все с недоверием и удивлением посматривали то на Вильчура, то друг на друга. Первым заговорил Прокоп:
– Ты не смеешься над нами?.. Куда теперь тебе к нам?..
Вильчур покачал головой.
– Не смеюсь. Я остаюсь с вами, если только вы примете.
– Боже правый! – воскликнула Зоня.
– Вот так штука! – с удивлением потряс рыжим чубом работник Виталис.
Одна лишь Наталка нисколько не удивилась. Радостно пискнула и бросилась ему на шею.
– Оставайся, оставайся!
Прокоп почесал затылок, погладил бороду, недоверчиво посмотрел на Вильчура и заговорил: