Угрюмый парень, в перестрелке убивший мента, пробасил:
— Желаю всем волчьего аппетита и арестантской ненависти к работе.
Все одобрительно заулыбались.
Только одно место за столом оставалось свободным. Новичок, сидевший в позе лотоса, никак не отреагировал на стук тарелок и ложек. К нему подошла медсестра наблюдения и спросила:
— Храпов, вы почему не на обеде?
— Сегодня пятница. До воскресенья я голодаю. Так советует Порфирий,— ответил он.
Никто Порфирия не знал, и это всех очень удивило. Сестра пошла к себе и сделала отметку в журнале наблюдения.
На следующий день Шлихт познакомился с Геннадием Храповым. Так его звали в миру. Но было у него и другое имя. Оно звучало не совсем обычно. Его звали Гуру Вара Вера. Он был йог. И вдобавок Гуру, что значит учитель, наставник.
Из его рассказа Шлихт узнал, что он привлекался за хищения государственного имущества в особо крупных размерах. Будучи директором пушной фактории за Полярным кругом, Геннадий еще был и завмагом, и начальником почты и сберкассы в одном лице. Храпов скупал у местных охотников пушнину, затем вел их в магазин и продавал соль, патроны, спички, сахар и все необходимое, а остаток клал в сберкассу на книжку. Расценки на пушнину и товар устанавливал сам. В результате у него собралось около полумиллиона рублей.
Но однажды его деятельностью заинтересовались органы, и ему пришлось стать на лыжи. В прямом и переносном смысле. По дороге на Большую землю его задержали и закрыли в СИЗО. Следователь усмотрел в его поведении что-то необычное и направил на судебно-медицинскую экспертизу. Местные эксперты не смогли установить диагноз, и Храпова направили в Москву в Институт общей и судебной психиатрии имени Сербского, который зеки называли сокращенно «серпы».
Шлихт часто беседовал с Гуру Вара Верой. Тот приоткрыл ему дверь в страну под названием Йога. Гуру культивировал ее новый вид, который назывался Ханса-йога. Себя он считал Ханса-воином. В его учении, кроме асан, медитаций, голоданий и очищений, укрепляющих душу и тело, входило изучение восточных единоборств, приемы которых он знал в совершенстве.
В отличие от остальных, Гуру не «косил», то есть не симулировал душевное заболевание. Когда Шлихт начинал «подкашивать», он говорил:
— Полное вхождение в образ небезопасно. Не делай этого. Плыви по течению. Доверься своей судьбе. Необходимо научиться оценивать последствия своих действий. Ошибочные действия вызывают необходимость возмездия. Чаще это происходит не сразу. Нас никто не преследует за каждое наше прегрешение. И все-таки возмездие существует, потому что, совершив плохой поступок, ты создаешь нечто отрицательное, что так или иначе оказывается связанное с тобой. Это отрицательное может проявиться сразу же в облике того, кто захочет тебе отомстить за былые обиды. Но, может быть, ты столкнешься с этим в будущем, совершив какую-нибудь ошибку по собственной вине, станешь жертвой собственной недальновидности. Не существует никакой кармической зависимости, которая учитывает наши проступки. Запись всех наших дел находится в нашем собственном разуме — нигде больше. В этом и заключается ее разрушительная сила.