Тут Анна, почти все запоминавшая с первого раза, запела:
Левой, левой, левой…
Я работаю одной левой.
Меня наняли одной левой.
Меня выгнали одной левой.
Левой, левой, левой.
Приходилось то и дело огибать огромные лужи — из-за мартовской оттепели тротуары уже очистились от снега, но воды еще было предостаточно. До чего же весело так шагать!
Полчасика они простояли, проболтали на углу, и, наконец, Анна пошла домой, все еще маршируя то с левой, то с правой, изображая молодого солдата-запевалу, которого другой солдат только что научил, как перестраиваться, если сбился с ноги. Спустя минуту она уже распевала:
Печалей нету у меня,
Девчонок нету у меня,
Как птичку, не поймать меня…
Песенка застряла у девочки в горле, ноги перестали повиноваться. Это же вам не игра-забава. Они же и впрямь солдаты. А поют так весело! Уходят из дома… далеко-далеко, неизвестно куда… может, их там убьют.
— Пожалуйста, не дай Руди записаться, — внезапно прошептала девочка в надежде, что Бог ее услышит. — Пожалуйста, не надо!
Анна вошла в дом, там все было по-прежнему.
Она сняла галоши, повесила, сунув варежки в карман, пальто и отправилась на кухню — помочь с ужином. Порезала мясо, очистила крутые яйца, по просьбе Фриды сбегала в погреб, принесла банку маринованных слив, накрыла на стол — ее всегдашняя работа с самого раннего детства. Девочке казалось, если все будет идти как обычно, удастся чудесным образом уберечь семью от страшной опасности. "Чепуха невероятная, не такая уж я важная особа". Но это странное чувство не оставляло, и она даже принялась деланно напевать, раскладывая ножи и вилки.
Перед самым ужином Фрида пришла из кухни проверить, все ли в порядке на столе. Фриц в последнее время пристрастился к вестернам и сам, по доброй воле, устроился в кресле с книжкой — читал Зейна Грея.[29]
Руди вошел в столовую и присел отдохнуть в ожидании ужина. Вскоре к ним спустилась Гретхен.
— Готовишь маме подарок на день рожденья? — с любопытством спросила она старшего брата.
— Не знаю, — улыбка Руди погасла, и он вдруг ужасно погрустнел. — Ничего не могу придумать, а хочется на этот раз чего-то особенного.
Гретхен удивилась:
— В прошлом году, когда ей исполнилось сорок, особенное было важней.
— И то верно, — согласился Руди, но лицо его по-прежнему оставалось серьезным и даже тревожным.
— Гретхен, пойди сюда на минутку, — позвала из кухни Фрида, — помоги мне, пожалуйста.
Старшая сестра вышла из комнаты.
— Анна, давай ты за меня придумаешь, — попросил Руди. — Мне тоже нужна помощь. Ничего не приходит в голову.
Она взглянула на брата — нет, не смеется, говорит серьезно.