Если бы кто-то невидимый взялся бы со стороны наблюдать за ними, то не нашел бы никакой логики в этих хаотичных передвижениях. Это был извилистый, запутанный путь, с бесконечными возвращениями и поворотами, который если и вел куда-то, то только от сердца к сердцу.
Первые сумерки опустились на землю, и капли дождя ударили по листве.
– Ой, дождик! – удивилась Валя, протянув вперед ладонь. – Ванечка, смотри – дождь...
Они попытались спрятаться под дерево, но дождь ударил сильнее. Настоящий июльский ливень.
– Ну все, – засмеялась Валя, – это знак. Пора домой!
– Еще пять минут...
– Через пять минут нас просто смоет!
И они бросились бежать, держась за руки. Дождевые капли отскакивали от плеч Вали, уносились прочь – и девочке казалось, что ней фата, фата из дождя...
– Купавка твоя упала...
– Да бог с ней! – отмахнулась Валя, краем глаза заметив, как желтый цветок уносит бурлящий ручей, проложивший себе путь вдоль забора.
Позже, переодевшись, она вышла на веранду. Темный сад весь блестел от воды.
– Ужинать пора, – сказала Клавдия Петровна. – Арсений Никитич, вы где?
– Как пахнет... – мечтательно потянула носом Валя. – Это что такое?
– Молодая картошка. Я в нее зеленого лука покрошила...
– Королевский ужин!
Вышел Арсений Никитич, с удовольствием откашлялся:
– Да-да, ничего лучше и не придумаешь!
С крыши капала вода, ее брызги долетали до сидевших за столом.
– Вот разверзлись хляби небесные... – вздрогнув, сказала Клавдия Петровна. – Может, в дом перейдем?
– Нет, ни за что! – отказалась Валя.
– Небесная вода – она животворящая, – как молитву, произнес Арсений Никитич, сидя над дымящейся тарелкой. – Древние считали, что если есть дожди, то, значит, на полях будут колоситься хлеба и давать большие урожаи овощи на грядках. Иногда рог изобилия изображали как бы льющим воду... Да и вообще, стоит также взглянуть на само слово «дождь» – не кажется ли вам оно родственным слову «Даждь» – одному из имен древнего божества Даждьбога?
– Кажется, кажется... – рассеянно пробормотала Клавдия Петровна.
– Между прочим, имя «Даждьбог» получилось из двух корней: «даж» – то есть давать, благотворить, помогать – и собственно «бог». И вообще, дождевая вода носит, в отличие от речной, мужское оплодотворяющее начало.
– Папа! Арсений Никитич! – взвилась Клавдия Петровна. – Мы же за столом! И при ребенке еще!
– Перестань, мама, – меланхолично остановила ее Валя. – Я не ребенок, мне уже шестнадцать. Ты еще скажи, что меня в капусте нашли...
Пока ужинали, дождь кончился. Пора было ложиться спать, но Валю не покидало чувство, что она забыла о чем-то... Ах, да – Лида! Надо бы с ней помириться... Происшествие с Ильей казалось сейчас Вале не более чем глупым недоразумением. Тем печальнее было то, что Лида, наверное, до сих пор дуется.