Я протянула руку и взяла списки. Стулья и диван отходят к нему. Зеркала и голубое кресло остаются мне.
– Я не уверена, – проговорила я. – Мне нужно посмотреть. – Я взглянула на Натана. – Я еще не готова.
Он заерзал на табурете.
– Конечно, не торопись.
– Спасибо. – Его маленькая уступка меня утешила, она была как соломинка, за которую можно ухватиться, и я подумала, что в будущем, возможно, мы сможем видеться и говорить мирно.
И тут я все испортила. Меня озадачило состояние рубашки Натана: она была плохо выглажена. Я потрогала жеваный воротник.
– Разве у вас с Минти нет утюга?
Натан раздраженно отодвинулся.
– Минти не очень-то умеет гладить. Сегодня ее очередь… и я пытался научить ее… ну, знаешь, как гладить рубашки.
– Неужели? И что сказала Минти?
Кажется, Натан пришел в замешательство.
– Когда я объяснил, что главная хитрость – вести утюг от кокетки наружу, она швырнула в меня рубашкой.
– Что поделать – свободный дух.
Он щелкнул замком портфеля.
– Сначала женщины говорят одно, потом требуют прямо противоположное. Они хотят, чтобы их замечали, требуют почитания. Когда же получают его, то обвиняют нас в изнасиловании или страшном посягательстве на их права. Они говорят, что хотят видеть нас свободными и хотят свободы для себя, и мы, слабаки, им верим.
– О боже, – ахнула я. – Ненадолго же ее хватило.
Страшно злые друг на друга, мы соскользнули с неустойчивых барных табуретов и разошлись в разные стороны.
Я знала, что Натан будет все отрицать. Знала, что он будет бороться с чувством, которое считает неправильным и унизительным, но оглядываясь назад, понимаю, что мой выход на работу стал для нашего брака раздражающим фактором. Я неправильно рассчитала время: чуть позже Натан был бы не против.
Думаю, ему казалось, что наши отношения утратили чистоту, и иллюзия была разрушена.
Через шесть месяцев после того как я начала работать ассистентом в книжной рубрике, заболел Сэм. Все началось с высокой температуры. «Обычный вирус», – заверила я Нэнси, девушку из Новой Зеландии, которая выручала меня после обеда. Пришлось доплатить ей, чтобы она осталась на весь день. Я схватила сумку с книгами и выбежала из офиса.
На третий день у Сэма началась рвота, температура по-прежнему была тревожно высокой. В восемь часов позвонила Нэнси, извинилась и сказала, что не может больше пропускать колледж. Я нашла Натана в кабинете и попросила взять выходной. Поскольку я была новичком на работе, мне не хотелось рисковать. Натан бросил пачку конвертов в корзину с пометкой «счета» и задумался.
– Нет, – ответил он, и мне показалось, будто он давно ждал этого момента. – Я не могу взять выходной без предупреждения.