– «Химия» его добила. Вот ведь лечение жестокое… А лучше и не придумали ничего! Врачи так и говорили – неизвестно, что быстрее добьет.
– Что? – рассеянно спросила Вероника.
– Я говорю – дикость. Папа, когда заболел, похудел сильно. Потом эта «химия»… «Химия» рак уничтожила. Но она и добила его окончательно! Совсем прозрачным стал. Он сейчас умирает не от рака, не-ет!.. Он умирает от этой… от кахексии.
Вероника поставила кружку на стол.
– От чего?
– От кахексии[1]. От истощения то есть. Организм ничего не воспринимает. Ни пищи, ничего… Мы и витамины ему кололи, глюкозу и всякие питательные смеси… Ни-че-го. Я говорю – два дня ему врачи отмерили.
Вероника облизнула враз пересохшие губы. Произнесла название нескольких препаратов.
– Эти давали?
– Давали! Без толку… Я ж говорю – уже необратимый процесс, – вздохнула Саша. – А вы не переживайте. Все хорошо. Папа уходит счастливым. Господи, Вероника, да что это с вами?
– Ночь не спала… Послушайте, Саша… – Вероника заплакала, потом засмеялась, чувствуя, что опять не владеет собой. – Но это смешно… И невероятно!
– Что – невероятно? – испуганно спросила Саша.
– Я же… Нет, ну так не бывает! – Вероника опять залилась смехом.
– Это нервы, – глядя на Веронику, убежденно произнесла Саша. – Сейчас я вам валокордину накапаю.
– Саша, милая… Не надо мне валокордину… Я сейчас вам все объясню… Я же биохимик, я вам сказала? Так вот… Я как раз сейчас работаю над препаратом… который способен победить истощение – кахексию то есть! Правда, это в первую очередь для больных анорексией, но…
– Хороший препарат? – быстро спросила Саша.
– Хороший! На мышах вот испытываем… Живут мыши-то! – заливаясь смехом, с трудом произнесла Вероника.
Саша вдруг резко закрыла ей рот пухлой ладонью и произнесла коротко, очень серьезно:
– А папе?
– Так поздно! – мотнула головой Вероника. – Я опоздала… Только через пару лет, может быть, начнется производство витазиона – ну, этого препарата.
– А и хрен с ним, с производством! – хищно дрогнули ноздри у Саши. – Утопающий хватается за соломинку.
– И что вы предлагаете?
– Вы знаете.
Вероника помолчала. В груди все еще екало от приступа истерического смеха.
– Это незаконно. Витазион не прошел клинические испытания…
– Ну и что.
– Меня посадят.
– А кто узнает-то? – фыркнула Саша Мессинова.
Вероника еще помолчала. Потом произнесла решительно:
– Хорошо. Только я ничего не гарантирую… Я не господь бог. Правда, у меня в лаборатории все подотчетно, все действующие вещества в граммах подсчитаны… Не представляю, как я витазион возьму. Впрочем… придумаю что-нибудь.