Вероника хотела встать и уехать. Но почему-то не могла. Мысль о том, что ее жизнь могла пройти как-то иначе, вдруг поразила ее. Лилька («моя первая женщина!») разболтала Тарасу Вероникину тайну. Тарас отправился к матери Вероники. И пошло-поехало…
«Но почему исчез Клим? Ну подумаешь, мать спустила на него собак, образно выражаясь… А записка в склепе? „Вероника, я буду ждать тебя. Всё не так“. Что это значило?»
…Она прожила у матери неделю. Вернее, тупо просидела на стуле у окна. Во двор выйти было невозможно – непрерывно лаяли собаки.
Возвращаться к Тарасу как-то не хотелось. Не то чтобы Вероника его разлюбила, но… На что еще был способен этот человек, который назывался ее мужем? А если Тарас убил Клима? Из ревности…
Нет, невозможно. Тарас – мастер интриг, человек умный и расчетливый. И потом, такой риск… Ладно, если бы Клим и Вероника были уже вместе, счастливые и любящие друг друга, тогда хоть какой-то смысл в убийстве. Но убивать соперника, который даже еще в любви не успел признаться, – какой смысл?
Все эти дни мать пилила Веронику. Приходила приятельница матери, Пахомова, толстая одышливая старуха, и тоже пилила Веронику. («Твоя мать – святая женщина! Ей памятник при жизни надо ставить! Так любить животных! Святая, святая, святая… У меня дочка тоже дура. Дети – неблагодарные!»)
Пахомова жила на краю поселка. Соседи матери: с одного бока – пьянчужка, который не просыхал круглые сутки и которому было все до лампочки. С другой стороны дом пустовал. Вероника знала – эти люди на дачу не ездили, поскольку выдержать рядом непрерывный лай и вой собак было невозможно. Они судились со Светланой Викторовной, но, поскольку у матери были высокие покровители из защитников животных, – судились без всякого результата. Проще было уехать.
Поскольку Вероника никак не реагировала на происходящее, мать решила, что сумела вразумить дочь. Однажды она слышала, как Светлана Викторовна говорила с кем-то по телефону:
– …да, задумалась как будто. Нет, я с ней провела разъяснительную работу! Молчит. Переживает. Кажется, дошло… Ну, будем надеяться. Ты не переживай. Я вот еще попробую уговорить ее с работы уйти…
«Это она с Тарасом», – догадалась Вероника.
На следующее утро она уехала в город.
Но поехала не домой, а к Мессиновым.
То, что она увидела там, поразило Веронику до глубины души…
Андрей Максимович уже пытался вставать! Этого даже она не ожидала.
– Ника! Спасительница моя… – Он сел на кровати, еще худой, но уже бодрый, как прежде. – Твой препарат творит чудеса…
Вероника осмотрела его, померила давление, послушала сердце.