— Ничего страшного, — успокоил меня врач, изложив всю эту предысторию, — простой обморок. Обычное дело в вашем положении, девушка.
— В каком таком положении? — насторожилась я.
— Как это в каком? — удивился наёмник Гиппократа. — Беременны вы, милочка, — на третьем месяце. Для вас это новость?
Если бы я не лежала, то точно бы упала. Новость… Это уже не новость, это удар по башке: тяжёлым тупым предметом вроде крышки того люка, через который я провалилась в другое измерение. Вот это номер…
— Так мне можно идти? — Я села на койке, собрала мысли в кучу и вытащила из этой кучи ключевые слова «ничего страшного».
— Можно. Но лучше бы за вами приехали. Есть у вас муж-приятель? — доктор хитро прищурился.
— Найдётся, — отрезала я, пресекая на корню его ненужное любопытство.
Однако любознательный эскулап прав — надо позвонить маме или дяде Лёше, а то от таких сногсшибательных новостей я по новой грохнусь в обморок, не доходя до дома.
Мама лишних вопросов не задавала, приехала быстро, и мы с ней незамедлительно покинули гостеприимные больничные стены. По дороге я отмалчивалась, решив отложить сенсацию на потом (а то ещё неизвестно, кого придётся везти обратно в больницу — меня или мою маман). Кроме того, мне надо было разобраться в ситуации и понять, как это я так лихо залетела.
Надо сказать, что в сексе я всегда неукоснительно придерживаюсь принципа «safety first», что по-английски значит «безопасность превыше всего». Рассудительность не мешает чувственности, а мозг — это очень важный половой орган. И бог (тот самый, который с луком и с крылышками, Эрос его фамилия) миловал — я ещё не разу (в отличие, скажем, от той же моей сильно невезучей Кристинки) не попадала в «интересное положение». И вот на тебе, попала. Но самое главное — после моего возвращения из Эххленда я ни разу ни с кем не того. Да и по времени — доктор сказал «на третьем месяце». Но тогда… Тогда это значит… Нет, этого не может быть, потому что не может быть никогда!
А почему, собственно говоря, «не может быть»? Ещё как может! Я вспомнила свои ощущения, испытанные в объятьях Шумву-шаха (а ещё раньше — в объятьях дракона Кост-а-Лома), и поняла: может, да ещё как — на меня так накатило, что я беспокойно заёрзала на сидении «маршрутки».
— Тебе нехорошо, доченька? — тут же участливо спросила мама.
— Мам, всё путём, — я поспешила её успокоить и вернулась к своим размышлизмам.
Итак, следуя законам логики, мы имеем двух претендентов на титул «виновник торжества», он же счастливый папаша: крылатого разбойника Костю и эльфийского короля. И вероятнее всего, мой ребёнок — это дело рук (то есть не рук, а… ну, вы понимаете) Шумка: я была королевой Алавой почти полгода, и если бы моя предыдущая гаремная жизнь не прошла бесследно, то результат за это время проявился бы, стопудово. Правда, есть и ещё один вариант: я попала в Эххленд уже в беременном состоянии (я лихорадочно перебрала в памяти свои интрижки до того как — тут вполне мог быть замешан Славка). С одной стороны, логично: я ведь вернулась домой почти в то же время, в которое провалилась в люк. Но с другой стороны — нет, не сходится. Я жила в Эххленде нормальной жизнью: ела, спала и всё остальное-прочее — вся физиология (в том числе и женская) работала у меня как положено. А это значит, что я всё-таки унесла с собой эххийский подарок (да ещё какой!). Как там сказал мне на прощанье его эльфийское величество — «Что бы ты хотела оставить себе на память об Эххленде?». Ну-ну, знал бы этот белобрысый тип, что я себе оставила на память…