Северный Вьетнам на словах, исповедуя идеологию интернационализма, был верен учению Хо Ши Mина, ярого националиста, в расовом отношении не делавшего исключения даже для французов. Хотя еще в период моего пребывания образованные вьетнамцы вполне сносно изъяснялись по-французски. После многолетних скитаний по всевозможным странам третьего мира, у меня сложилось впечатление, что именно французы были наиболее гуманными из колонизаторов. Вместе с тем, они активно насаждали собственную культуру, приобщая таким образом, наиболее просвещенных туземцев к метрополии. Католическая церковь вела активную миссионерскую деятельность. Англичане достигли на данном поприще скорее обратных результатов. В девяностые годы нашего столетия архиепископом кентерберийским стал пакистанец, а следующим, вероятно, станет зулус. Женщин-мусульманок охотно вербуют на корабли Rоуаl Navy, где для них создана даже специальная форма, по образцу индонезийской, со спортивным костюмом вместо купальника. К слову, о равноправии полов на военной службе. Только во французской армии женщины-офицеры с парадной формой (юбкой) наряду с сумочкой носят палаш. Бы ввел для них ножницы Далилы.
Но, даже понимая по-французски, познакомиться с местной женщиной было практически невозможно. На сей счет действовало драконовское постановление: уличенных в связи с иностранцем и прелюбодеянии, отправляли на исправительные работы, а если муж в момент совершения преступления находился на фронте, то жену совершенно свободно могли и расстрелять. Поэтому ресторан изо дня в день заполнялся исключительно мужской компанией. Это было неправдоподобное зрелище, особенно когда вьетнамский оркестр наяривал «тыз мене пидманула, тыз мене пидвела». На национальном уровне, сексуальные проблемы в воюющей стране были решены успешно. Офицерам северо-вьетнамской армии, кроме основной семьи, разрешалось заводить сожительницу по месту прохождения службы. Выбор кандидаток производился местными властями, без учета их прежнего семейного положения. Сравнивая вьетнамский опыт с китайским, можно признать, что маоистское руководство погорячилось с отменой многоженства, по крайней мере, в армии. Проживать в гарнизонах разрешается только семьям офицеров в ранге от полковника и выше, а продолжительность отпуска офицера НОАК всего 10 суток в год — чтобы не разлагались. Но все равно, один старший полковник на досуге умудрился даже слепить самый большой в мире чайник. Я видел фото.
«Десять лет войны минуют, как один взмах ресниц». Хо Ши Mин явно польстил женской части населения Вьетнама. В своих серых и темно-синих спецовках, с неизменными велосипедами аннамитки, вызывали скорее сочувствие. Можно было наблюдать, как женщина идет на работу и везет в тачке совершенно здорового мужа. Пока она работает на рисовом поле, тот сидит где-нибудь в тенечке, а в перерывах она еще успевает поить его чаем. Вечером везет домой. Почему, спрашивается, не бросает? Мужика при всеобщем военном дефиците тут же подберет другая, более расторопная баба. Их эмансипированные соплеменницы в Южном Вьетнаме в это время щеголяли в пестром тайваньском и гонконгском тряпье, разъезжали на мотороллерах и были куда доступнее. Если верить американской пропаганде к 1972 г. распространение венерических заболеваний достигло 700 случаев на 1000 проституток. В годы войны с «вьетминем» сотрудницы общественной службы французской армии, призванные охранять нравственность экспедиционного корпуса, навещали всех «нга-ке призывного возраста» (туземок, годящихся в сожительницы) и проводили с ними беседы о нравственности. Только сенегальцы могли позволить себе увозить в Африку всех детей от разных мамаш, которыми они обзаводились во Вьетнаме. Единственной сферой, где неформальное общение полов было еще возможным, оставались общественные туалеты. Когда в Хайфоне, я впервые присел над знакомой с детства дыркой, вошла вьетнамка, поклонилась мне и пристроилась рядом. Я опрометью выскочил наружу, но никаких пояснительных надписей или знаков не обнаружил. Тогда во Вьетнаме не было принято разделять «места общего пользования» на мужские, женские и для начальства. То же самое наблюдалось и в Корее или в Китае. В суровые годы «культурной революции» даже расстегнутая пуговка на блузке могла послужить надежным указателем на род занятий владелицы блузки. Увы, подобный пароль для Вьетнама был мне неизвестен.