Перед самым отбоем Васька Хорь вышел на середину камеры, потянулся и пропел:
– «Собака лаяла на дядю-фраера…» – Затем он подмигнул Борису и, сказав вполголоса: – Учись, контрреволюция! – сунул себе что-то в рот.
– Ну, сейчас будет комедия! – поморщился Соцкий.
Хорь повалился на пол камеры, забился в судорогах. Изо рта у него побежала пена.
– Что это с ним? – удивленно спросил Ордынцев.
– Мыла кусок разжевал, – равнодушно ответил Соцкий, – в лазарет нацелился!
– Что волынку тянете? – проговорил Хорь нормальным голосом, приподняв голову. – Зовите охрану, дьяволы, а то всех порежу!
Бородатый доносчик по фамилии Шавкин подскочил к двери камеры и заколотил в нее кулаками.
– Ну что стучишь, что стучишь? – раздался за дверью раздраженный голос охранника. – Я тебе щас прикладом по голове постучу!
– Человек помирает! – крикнул Шавкин, подпустив в голос слезу. – Отходит уже! Припадочный, видать!
– Ты щас у меня сам припадочным станешь! – отозвался охранник, однако запоры заскрипели, и дверь открылась.
В камеру заглянули двое красноармейцев. Один, уже знакомый Борису Махматулин, как положено, остался у двери с винтовкой, второй вошел внутрь и наклонился над Хорем. Васька затрясся с особенным артистизмом, заколотил по полу головой.
– Никак и правда помирает! – проговорил охранник, распрямляясь.
– Хоть бы они, шайтаны, все передохли! – отозвался Махматулин. – Чего на них продукты переводить?
– Ты, Махматулин, неправильно рассуждаешь! – возразил второй. – У нас на лицо революционная законность. Ежели он шпиён или, к примеру, буржуй недорезанный – мы его, конечно, шлепнем, но исключительно по закону, а чтобы он просто так самовольно помирал, такого закона нету. Так что беги, Махматулин, за фершалом Мутузовым! Пускай он этого контрика в лазарет определяет!
Охранники вышли из камеры, но через несколько минут вернулись с фельдшером и носилками. Старательно трясущегося в судорогах Ваську положили на носилки и понесли прочь из камеры. Когда Хоря проносили мимо койки Ордынцева, тот встретился взглядом с Борисом и подмигнул ему.
– Зачем он устроил эту комедию? – спросил Борис Соцкого, когда дверь камеры закрылась.
– В лазарете условия получше, – пояснил тот, – койки с матрасом, а не нары деревянные, как здесь…
– Главное, паек там дают усиленный! – вмешался в разговор Шавкин. – Хлебная норма полуторная, и жиры положены…
– А вообще-то я сильно подозреваю, что Хорь замыслил побег, – продолжил Соцкий, понизив голос и опасливо покосившись на Савелия. – А из лазарета это гораздо удобнее!
– Вот как… – протянул Ордынцев.