Ярко-розовая капля упала на ее золотистую от загара кожу.
Все встало на свои места: Роб нанял настоящего убийцу.
Ее жених, сам того не подозревая, воспользовался услугами опасного профессионала!
- Хватит возиться с этой ерундой, - посоветовал наемный убийца, указывая револьвером на флакончик с лаком.
Гас почувствовала, как на миг замерло ее сердце, чтобы потом помчаться бешеным галопом. Очень осторожно она опустила кисточку обратно в ярко-розовый лак и плотно закрутила крышку, еще раз проверив, хорошо ли закрыт флакон. Напрасно она не взяла все в свои руки и не настояла на том, чтобы принять некоторые меры предосторожности, а доверилась Робу, который без смущения признавался, что дважды смотрел все фильмы "Рембо". Ей был нужен обыкновенный похититель, и следовало заранее уточнить, что это исключает профессиональных убийц и вообще мокрые дела. Она должна была особо оговорить это условие.
Хорошо, но почему об этом не позаботился Роб?
Когда Гас снова подняла голову, ее глаза уже привыкли к яркому свету. Теперь она видела незнакомца совершенно ясно, хотя лучше было бы его вообще не видеть. Одежда прятала его всего с головы до ног, и лишь глаза блестели в прорезях маски мертвым блеском, как у вампира в фильмах ужасов.
- Нет нужды пугать меня оружием, - попыталась уверить его Гас. - Оно ни к чему.
- Вставай! - рявкнул он. - Вставай, что я тебе говорю!
Гас подпрыгнула, как испуганная кошка. Затем с опаской поднялась. Он явно очень серьезно относился к своим обязанностям. Гас все еще сжимала в руке флакончик с лаком, но она также незаметно, как ей показалось, схватила и маленькие маникюрные ножницы, которые лежали у нее под ногой.
Чтобы отвлечь внимание мужчины, она уронила флакончик на кирпичный пол террасы, и он со стуком откатился в сторону, а сама тем временем зажала в кулаке ножницы. Ей больше некуда было их спрятать. Бикини на ней не давало такой возможности, оставляя почти голым все ее тело.
- Повернись.
Он говорил с ней так, словно она вызывала в нем глубокое отвращение.
Его враждебность подсказывала Гас, что, видимо, ему известна ее репутация. Пресса любила представлять ее как взбалмошную капризулю, а в качестве убедительного довода твердила о богатстве семьи Феверстоунов, как если бы это было веским доказательством. Когда Гас еще только начинала свою карьеру, они уже окрестили ее "прелестным подкидышем" и "богатой наследницей", хотя из опекунского фонда она получала лишь жалкое ежемесячное пособие, что в первую очередь и заставило ее стать моделью. А так как в своей работе Гас отличалась особым трудолюбием и старанием, она не могла понять, почему ей ставят в вину богатство ее приемной, неродной семьи. Гас всегда считала себя очень разумной женщиной, даже в самых трудных ситуациях.