— Шарп? — Грустный полковник Рансимен, сидя на своей большой лошади, всматривался вниз в потного, обнаженного до пояса стрелка. — Это действительно ты, Шарп?
Шарп выпрямился и откинул волосы с глаз.
— Да, генерал. Это я.
— Тебя пороли? — Рансимен смотрел ошеломленно на глубокие шрамы на спине Шарпа.
— В Индии, генерал — за то, чего я не делал.
— Ты не должен копать! Это ниже достоинства офицера — рыть землю, Шарп. Ты должен учиться вести себя как офицер.
Шарп вытер пот со лба.
— Мне нравится копать, генерал. Это — честная работа. Мне всегда хотелось, чтобы у меня была ферма. Совсем маленькая, и чтобы самому работать от рассвета до заката. Вы здесь, чтобы попрощаться?
Рансимен кивнул.
— Ты знаешь, что собирают следственную комиссию?
— Я слышал, сэр.
— Они нуждаются в ком-то, чтобы обвинить, я предполагаю, — сказал Рансимен. — Генерал Вальверде говорит, что кого-то следует повесить за все это. — Рансимен дернул поводья, потом повернулся в седле и уставился на испанского генерала, который шагах в ста от них беседовал с лордом Кили. Кили, похоже, в чем-то убеждал генерала, нелепо жестикулируя и время от времени указывая на Шарпа. — Ты не думаешь, что они повесят меня, Шарп? — спросил Рансимен. Казалось, он вот-вот заплачет.
— Они не будут вешать вас, генерал, — сказал Шарп.
— Но это будет означать позор все равно, — сказал Рансимен так, словно был убит горем.
— Так сопротивляйтесь, — сказал Шарп.
— Как?
— Скажите им, что вы приказали, чтобы я предупредил Оливейру. Что я и сделал.
Рансимен нахмурился.
— Но я не приказывал, чтобы ты сделал это, Шарп.
— Да? А откуда им знать, сэр?
— Я не могу солгать! — сказал Рансимен, потрясенный до глубины души.
— Ваша честь под угрозой, сэр, и найдется много ублюдков, которые оболгут вас.
— Я не буду врать, — настаивал Рансимен.
— Тогда используйте правду, ради Бога, сэр. Скажите им, как вы должны были пускаться на хитрости, чтобы добыть исправные мушкеты, и если бы не те мушкеты, никто не выжил бы вчера ночью! Изображайте героя, сэр, пусть ублюдки попляшут!
Рансимен медленно покачал головой.
— Я не герой, Шарп. Я хотел бы думать, что я смог сделать что-то полезное для армии, как мой дорогой отец сделал для церкви, но я не уверен, что я нашел свое настоящее призвание. Но я не могу притворяться тем, кем я не являюсь. — Он снял треуголку, чтобы вытереть пот. — Я просто приехал, чтобы сказать тебе до свидания.
— Удачи, сэр.
Рансимен улыбнулся с сожалением.
— Я никогда не был удачлив, Шарп, никогда. Кроме как с моими родителями. Мне повезло с моими дорогими родителями и я был благословлен здоровым аппетитом. Но в остальном... — Он пожал плечами, как если бы вопрос не имел ответа, снова надел шляпу и затем, в отчаянии махнув рукой, поехал вслед за Хоганом. Два запряженных волами фургона прибыли в форт с лопатами и кирками, и как только инструменты были разгружены, отец Сарсфилд реквизировал транспорт, чтобы отвезти раненных в госпиталь.