Скрипнув зубами, Тамара сделала очередной снимок.
– Черт! – прошептал Бондарь, впившись взглядом в лицо трупа.
В то место, где должно было находиться лицо.
Парни встревоженно загалдели. Тот, который стоял в могиле, суетливо полез наверх, причитая:
– Атекхули-акхеребули! Мдзгнери-мутели!
Осыпающиеся комья застучали по гробу и вытянувшемуся в нем телу. Тамара, осознавшая, что именно она фотографирует, вскрикнула, попятилась и села прямо на землю.
Не обращая внимания на тошнотворный запах, поднимающийся снизу, Бондарь спрыгнул в яму, приземлившись точно на борта гроба. Труп несомненно принадлежал мужчине, вот только опознать его не представлялось возможным. Лица не было. Отсутствовало лицо. Напрочь отсутствовало. Кто-то содрал с него кожу, обезобразив покойника до неузнаваемости.
– Эй, нужно убыратся атсуда, – послышалось сверху. – Вылаз, да?
Подняв взгляд, Бондарь увидел над собой фигуры парней, проявляющих явные признаки нетерпения.
– Возьмите у Тамары фотоаппарат и передайте мне, – попросил он.
– Нэт. Свытаыт. Вылаз, мы уэзжаым.
– А кто будет могилу закапывать?
– Нэ наше дэло, – ответили парни. – Ты палучыл, что хатэл? Палучыл. Паэхалы обратно.
Преодолевая отвращение, Бондарь снова посмотрел на тронутый разложением труп, заметно раздувшийся под пижонистым голубым костюмом. Его взгляд отметил отсутствие пулевых ранений и седые пряди, проступающие в крашенной хной шевелюре. Это был не Гванидзе, нет. Но не вызывало сомнения, что бывший полевой командир приложил руку к убитому. Точнее, приложил скальпель. Это был его кровавый почерк: сплошная линия разреза, проходящая по лбу, вдоль скул и под подбородком убитого. Его руки и пиджак, испещренный бурыми пятнами, тоже носили следы порезов.
Получалось, что сам живодер живет и здравствует, как и подозревал Бондарь. Хорошо, что он придержал документы, касающиеся Гванидзе. Отпечатки пальцев и заключения экспертов еще пригодятся.
Над головой Бондаря заполыхали молнии фотовспышки. Это очнулась Тамара, заставившая себя приблизиться к краю могилы.
– Хватит возиться, Женя! – взволнованно сказала она. – Ребята уходят.
– Пусть оставят лопату, – сказал задравший голову Бондарь.
– Зачем? – Голос Тамары, зажимающей нос, был гнусав и тревожен.
– Затем, что я не имею права бросать могилу в таком виде, – пропыхтел Бондарь, укладывая крышку гроба на прежнее место.
Дело было не в щепетильности. Просто новость о разрытой могиле могла дойти до американцев, и тогда они сообразят, что история фальшивых похорон Гванидзе рискует всплыть наружу. Бондарь не хотел, чтобы союзнички прознали о проводимом им самостоятельном расследовании. Теперь, когда он убедился в том, что похороны боевика были фикцией, стало очевидно: ЦРУ и грузинская жандармерия заодно. Кто, как не полковник Тутахашвили инициировал появление статей о гибели Гванидзе? И кто, как не мистер Кайт подсунул одну такую статью Бондарю?