Конан ринулся было в погоню, испуская кровожадное рычание и занося меч... но вовремя одумался и возвратился к товарищам.
Он подошел к ним, перешагивая через мертвые тела, еще не остывший от боя, еще полный хмельного азарта сражения. И бросил на песок окровавленный меч, — оружие мешало обниматься с друзьями. Невозможно передать его радостное изумление, когда выяснилось, что никто из артистов не только не пострадал, но даже не был серьезно ранен: царапина-другая — и все. Гибель пока что коснулась только мулов. Даже Квамба с Буруду не были ни ранены, ни помяты.
— Вот это да! — восторгался Рогант. — Я не только не пострадал, но вроде даже поправился! — И он торжествующе взмахнул длинным мечом. — Вечная слава Митре за то, что послал на меня сперва стадо диких быков, а потом шайку разбойников! Вот это, я понимаю, лекарство! Как раз то, чего мне не хватало для выздоровления...
Мало-помалу в крови унималось возбуждение боя, и слуха вновь начал достигать шум трибун. Зрители плясали, размахивали руками, толпились возле ограждающего барьера. Разгромленные кочевники собрались под стеной: там, пропуская их наружу, открылась та же дверь, из которой они появились. Никаких новых напастей вроде больше не было видно... но циркачи уже успели понять, что Империум-Цирку доверять ни в коем случае не стоило. Вооружившись как можно лучше, они сбились в тесную группу и осторожно направились к выходу. Звери следовали за ними.
По мере того, как они приближались к стене, среди общего гама толпы начали прорезываться осмысленные голоса, а в сплошном человеческом море замаячили отдельные лица. Багроворожие мужчины вздымали над головой кулаки, бешено приветствуя победителей. Те, кто принимал ставки, о чем-то спорили с теми, кто эти ставки сделал. Истеричные женщины перегибались через ограждение и распахивали на себе одежду, обнажая груди и зазывно облизывая ярко накрашенные губы.
Артисты не были новичками в своем деле и с подобными проявлениями зрительского восторга сталкивались не впервые. Но не в таких количествах!.. Одно дело — сотня человек или около того. И совсем другое — многотысячная толпа! Поневоле сделается страшновато!..
Чуть повыше передних рядов сошедших с ума трибун сквозь самую гущу неразберихи пробиралось нечто вроде процессии. Какие-то люди (видно, не самого простого звания), облаченные кто в чисто-белые, кто в сплошь черные одеяния, покинули центральную трибуну, привилегированные сиденья которой были вытесаны из камня, и теперь двигались по проходу в дальний конец. Когда артисты добрались до невысоких деревянных ворот, те оказались наглухо закрыты. Циркачи не отважились подойти вплотную, — мало ли что выкинет взбесившаяся толпа! — но в это время важное шествие показалось на стене как раз против них. Над самой аркой ворот появился некто в одежде герольда и возвестил по-стигийски, ясно и четко: