— Приветствуйте вельмож и жрецов славного города Луксура! Приветствуйте Коммодоруса, нашего Тирана и Государя! И Некродиаса, Первосвященника Храма Сета! Великолепно поставленный голос разнесся чуть не по всему Империум-Цирку, и на некоторое время крики зазвучали громче. Аристократическая процессия между тем двигалась вперед и, наконец, остановилась на просторной огороженной террасе как раз над воротами. И ворота, столь же массивные и неприступные, как и те, сквозь которые труппа вошла на арену, заскрипели, медленно раскрываясь вовнутрь.
— Вы, ставшие победителями, в сей достопамятный день!..
Голос принадлежал светлокожему, крепкому на вид мужчине в белой одежде. Его светлые кудри украшал пышный венок. Подойдя к резной балюстраде, он не говорил, а прямо-таки декламировал, воздев одну руку великолепным жестом опытного оратора. Как только он заговорил, толпа начала мало-помалу притихать.
— О, счастливые победители! Не каждый день происходят здесь, в Империум-Цирке, столь захватывающие представления. Не всем удается одержать столь полную победу, да еще такой ничтожно малой ценой. И потому все мы, знать, чиновники и духовенство Луксура, ныне приветствуем вас как героев. Я, Коммодорус, рад лично воздать вам почести! И нисколько не сомневаюсь, что отцы городского храма сделают то же...
Это последнее замечание вызвало короткий кивок худого, чем-то похожего на лисицу, одетого в черное человека, стоявшего подле Коммодоруса. Этот человек растягивал губы в официальной улыбке, поскольку находился на публике, но чувствовалось, что в обычное время физиономия у него была кислая донельзя.
— Итак, — продолжал Коммодорус, — мы рады приветствовать вас в Луксуре. Милости просим приобщиться красот и чудес нашего прекрасного города. Добро пожаловать, победители! Многая вам лета, и да будет ваша слава непреходяща! Вечером нас ждут новые поединки, а до тех пор — повелеваю устроить в вашу честь всенародный, триумф!
Он кончил под новые овации толпы, и тяжелые створки ворот распахнулись настежь. Но не затем, чтобы принять победителей. Наружу появилась праздничная кавалькада. Дети, целые повозки цветов, прекрасные юноши, восседавшие на белоснежных конях... молоденькие танцовщицы-рабыни, чья нагота была едва прикрыта гирляндами цветов и луками, надетыми через плечо...
Оставалось возблагодарить Богов, что на арену хотя бы на сей раз не выскочил никто свирепый и кровожадный. Победоносные циркачи невольно шагнули в сторону выхода, и внезапно вокруг них завихрился яркий радужный снегопад. Оказывается, люди начали полными горстями бросать на арену цветочные лепестки. Лепестки плавно кружились в воздухе, переливаясь на солнце. Но не только они. Чего не сыпалось к ногам «всенародных триумфаторов»! Цветочные венки, блестящие монеты, платки... и даже части одежды, что срывали с себя необузданные поклонницы.