Русский характер (Донской) - страница 65

В этом нет ничего удивительного. Шлифовать и придавать огранку почти бесцветным и довольно невзрачным алмазам научились лишь пару столетий спустя, после чего ювелирно обработанные кристаллы углеводорода стали называться бриллиантами. Термин придумали при дворе Карла Седьмого, воспользовавшись французским словом «brillanf» – блестящий. Вот когда они по-настоящему засверкали, заиграли, переливаясь всеми цветами радуги, от бледно-голубого до черно-фиолетового. В ту пору никому в голову не приходило применять алмазы при изготовлении сверл, резцов, пил и шлифовальных кругов. Их использовали исключительно в качестве ювелирных украшений. Порой огранка алмазов длилась несколько лет. В результате они весили в два раза меньше, зато стоили в десятки раз дороже.

С легкой руки королевской фаворитки Агнессы Сорель пошла не только мода на бриллиантовые украшения. Она же ввела обычай давать алмазам имена.

Самый знаменитый и самый крупный из всех найденных до сих пор нарекли «Куллианом». Он был добыт на южноафриканских копях близ Претории, весил 3106 карат (или 621 грамм) и стоил 9 миллионов фунтов стерлингов, что в начале двадцатого века равнялось половине нынешнего миллиарда. Драгоценный булыжник был подарен английскому королю Эдуарду VI, тот передал его ювелирам, и они взялись за дело столь рьяно, что «Куллиан» раскололся на пять частей. Самый большой, стограммовый, осколок превратился в бриллиант «Звезда Африки», о котором в Букингемском дворце говорят таким тоном, будто речь идет об августейшей особе.

Однако, по мнению настоящих ценителей прекрасного, лучшим в мире бриллиантом является «Орлов», украшавший скипетр русских царей. Этот камень чистейшей воды, отливающий голубоватым блеском, якобы обладал магическими свойствами и, подобно большинству драгоценных собратьев, прибыл в Европу из Индии, где алмазы тысячелетиями добывались из песчаников в окрестностях Хайдарабада, между реками Пеннар и Сонакен.

Индия и Южная Африка долго лидировали в сфере добычи алмазов, но в двадцать первом веке их (заодно с Индонезией и Бразилией) заткнули за пояс китайские и российские алмазодобытчики.

Карлу Марковичу Шарко посчастливилось очутиться в нужное время в нужном месте. Свою бурную трудовую деятельность он начинал в Западной Якутии, где сосредоточено около девяноста процентов всех алмазных месторождений России. Когда в 1994 году здесь открыли Ботуобинскую кимберлитовую трубку, Фортуна улыбнулась Шарко. Ему было поручено подыскивать солидных покупателей, и он занялся этим делом со всем нерастраченным пылом прирожденного предпринимателя. Два года спустя зарегистрированная им в Киеве фирма приняла на реализацию триста килограммов необработанных алмазов, тут же обанкротилась и исчезла с изменчивого экономического горизонта. Вместе с товаром, само собой.