– Что-то произойдет! Не может не произойти, потому что не бывает так, чтобы плохое длилось вечно.
Зеркальная копия не перечила хозяйке, расчесывая перед зеркалом тщательно вымытые, подвитые на концах волосы. На фоне пунцовых штор Таня выглядела слегка осунувшейся и бледноватой, но знала, что, выйдя из спальни в большой мир, она преобразится. Что бы там ни было, а вчерашний знакомый и его неизвестный товарищ вызывали любопытство, а значит, и желание понравиться.
«Тем лучше, – говорила себе Таня, придирчиво поправляя складки на голубом сарафане с открытыми плечами. – Пусть этот Иван Долото будет грубияном в полном соответствии со своей корявой фамилией, лишь бы не ценителем корейской кухни или офисным клерком. Надоели… Если эти ребята говорят правду, то я, пожалуй, рискну. Мне непременно нужно самоутвердиться, пусть даже таким сомнительным образом. Иначе закисну в старых девах».
Опасаясь утратить недавнюю решимость, Таня вышла на улицу, хотя первоначально намеревалась явиться на свидание с пятнадцатиминутным опозданием. Ей не хватило выдержки. Кто способен задержать полет стрелы, выпущенной из лука? Именно так ощущала себя Таня – в свободном полете. Знать бы только, чем завершится он, свободный полет? Попаданием в цель или обескураживающим промахом?
Явившись в Александровский сад, она расположилась таким образом, чтобы солнце не светило прямо в глаза и чтобы видеть Кремлевскую стену.
Мимо проходили люди. Какой-то кавказец покосился на скучающую женщину, привлеченный ее красотой и одиночеством. Он кашлянул, присел на краешек той же скамьи, на которой сидела Таня, и заговорил:
– Какой погода хороший, слушай. Такой погода гулять и гулять.
Таня так злобно поглядела на него, что он поднялся и пошел прочь.
«Вот очередной пример, – сказала она себе, – почему, собственно, я прогнала этого джигита? Видный мужик, а если в нем что-то и раздражает, то это дурацкий акцент, из-за которого чувствуешь себя героиней пошлого анекдота. Почему же я сижу, как сова, одна? Зачем вычеркнула себя из жизни? Этого Ивана со столярной фамилией до сих пор нет, очень может быть, что он так и не появится. Пора уходить».
Тут она повернулась и увидела на своей скамейке незнакомца, умудрившегося подсесть совершенно незаметно и бесшумно. Был он загорелым, моложавым, несмотря на морщины, а одет так небрежно, как может позволить себе только очень хорошо сложенный и очень уверенный в себе мужчина.
– Вы меня удивили, – произнес он вместо приветствия.
– Чем же? – спросила Таня, которая тоже решила не здороваться.