– Ты кто? – спрашивает Скок.
– На похороны вот пришли, – отвечает незнакомец.
– На чьи похороны?
– На твои, браток.
– Как это может быть? Ведь я же живой?!
– Очень просто. Ты нас убил, а теперь мы тебя хороним.
– Кого это я убил?
– Многих. Например, меня, Фофана. Я, кстати, первый в списке. Скажи, чем я тебе мешал? Почему ты меня под трамвай затолкал? Я ведь к тебе по-дружески относился, в кабак, по широте натуры, звал… А ты меня угробил.
– И меня за что? – спрашивает другой голос.
– А ты кто?
– Не узнаешь? Я – Николай Табунов. В одной бригаде с тобой работал. Ты меня послал, ну, я с горя и набросился на быка. А я к тебе не со зла приставал, а подружиться хотел.
– Но ведь ты же не умер? – удивился Скок.
– Мне, молодому энергетику, бык мошонку напрочь оторвал. А это, считай, смерть. Как я теперь без яиц жить буду? Кто меня в мужья возьмет?
– Какое ему дело до чужих яиц, – услышал Скок женский голос. – Он только о своих думает.
– Лена?! – изумился он. – Ты-то тут с какой стати?! Ведь ты же жива, здорова…
– Да, жива и здорова. Но то, что ты со мной сделал, – хуже всякой смерти.
– Что я такого сделал?
– Изнасиловал меня, вот что!
– Ты же сама… э-э… дала.
– Так я, как ты выражаешься, тебе, босяку, и дала бы, если бы не колдовство это окаянное.
– Какое колдовство?
– Сам знаешь, какое.
– Ничего я не знаю.
– Не знает он… – вмешался совершенно незнакомый голос. – Все ты знаешь, Юрий Скоков.
– А это еще кто?
– Шофер машины, в которой деньги на фабрику везли. Ты меня с перепугу застрелил, а ведь у меня дети остались. Трое! И все несовершеннолетние. Старший – мальчик. Ему только-только четырнадцать исполнилось. И две девочки-погодки. Восемь и девять лет. Кто их на ноги ставить будет? Ты, что ли? Деньги ему понадобились! Зачем тебе большие деньги, дурак? Работай честно, и все у тебя появится.
– Он честно не может, – сказала Лена. – И ждать не хочет. Ему нужно много и сразу. Потому как он на Гаити желает поехать.
– На Гаити… – принялись хохотать пришельцы. – Ждут его там…
– Погодите, ребята, – узнал Скок голос матери. – Вот вы говорите: убил он вас. Похоже, так оно и есть. Но меня-то он за что на тот свет отправил? Меня – мать родную! Он думал: я про деньги болтать начну…
– Мама… – жалобно произнес Скок. – Мама… Я не хотел.
– Ха, не хотел. Еще и как хотел. Иначе бы ничего не случилось. Мешала я тебе.
– Нет, мама. Это неправда!
– Мешала, мешала… Уж знаю. И не водка меня сгубила, а ты. Так и знай! Теперь, сын, я тебя до самой твоей смерти не оставлю. Являться начну…
– И мы… и мы… – закричали остальные. – Мучить будем, мучить, мучить…