– Мне было бы достаточно ста часов. Другие командиры тоже докладывают, что сотни часов им хватит.
– У вас есть семьдесят, – ответил генерал командирским тоном, с тем неуловимым нюансом голоса, которого Андрей давненько уже у него не слыхал. Первые признаки распада – так же, как и на всем флоте. Сейчас перед ними стоял главнокомандующий СОЗЛ – человек, нанесший сокрушительное поражение Республике Пограничных Миров, человек, который вел корабль за кораблем, волну за волной сквозь тысячи смертей, в атаку на Терру. Все, как встарь.
Коммодор Ильсон скорчил гримасу, словно получив пощечину, однако без лишних слов отдал честь и отступил назад.
– Сэр, – обратился Николай к генералу и идеальным движением вскинул руку в салюте. Андрей поспешил последовать его примеру, пролаял приветствие и застыл по стойке «смирно». Оба молодых человека прождали несколько бесконечных минут, пока погруженный в свои мысли генерал глядел на голокарту.
Краем глаза Андрей смог заметить и узнать некоторые части карты. На ней был четко отмечен курс, которым следовала армада Исхода сквозь Периферию с того момента, как она оставила позади Синдикат Драконов. Чтобы облегчить навигацию, карта была расчерчена слабо светящимися пунктирами сети астрографических координат. Несколько линий возможных прыжковых маршрутов были раскрашены в разные цвета. Они выглядели бессистемными, а их исходный пункт лежал далеко в стороне от флота. Внимание Андрея привлекла мигающая курсорная точка, расположеная в двух прыжках от нынешнего положения армады. За нами кто-то следует? Маловероятно. Что тут, в таком случае, творится?
– Лейтенант Керенский, подойдите сюда, пожалуйста, – сказал генерал. Я уж и не припомню, когда он меня в последний раз называл по званию и фамилии. Андрей немедленно сделал шаг вперед. Нехорошее предчувствие усилилось.
– Что вы видите?
Чтобы убедиться, что он ничего не упустил, Андрей ещё раз оглядел голографическое изображение.
– Маршрут, который мы прошли до сегодняшнего дня. – И?
– Что-то находится в двух прыжках от нашей нынешней позиции. Нас преследуют?
– Нет.
Трудно поверить, какой упрек может скрываться в таком коротком слове. Нажим в генеральском голосе. Поспешность, с которой Николай меня поднял и доставил сюда. Я уж не говорю о внеплановом прыжке.
Обычно система жизнеобеспечения заботилась о том, чтобы на борту корабля никому не приходилось потеть: здесь всегда царила одинаковая приятная прохлада. Но несмотря на контролируемые климатические условия, на лице Андрея можно было заметить первые признаки беспокойства: тонкая полоска пота покрыла его верхнюю губу.