Меня все больше занимает мысль: нельзя ли сделать так, чтобы знания, приобретенные в процессе обучения, передавались по наследству? Вообще говоря, это противоречит основным законам биологии, но я чувствую, что должен найти обходной путь. Коль скоро мы узнаем, что называется, "в лицо" несколько молекул памяти, в принципе возможно повлиять на РНК генов, которые к ним подходят, как ключ к замку. Я уже задумывался над тем, как подключить аминобазу...
Работа становится все увлекательнее. Я предложил профессору Шульману расширить тему моей диссертации, сделав основным ее аспектом молекулярно-биологические основы мышления. К сожалению, онМеня не поддержал, предложил сперва закончить начатую тему. А там, мол, видно будет, может, мне и удастся продолжать опыты в другом направлении.
Тем не менее договор на проведение исследований со мной заключили - для начала сроком на пять лет. Разумеется, я мог бы уже сегодня опубликовать результаты проведенных опытов, но показывать полдела не в моих правилах.
Самое огорчительное, что мы поссорились с Дженнифер. Она, видите ли, не желает ждать столько времени! Так прямо и заявила, что моя работа с кошками ее раздражает, она, мол, все равно хотела поставить точку. Я чуть было не отказался от договора, но вовремя опомнился. Может, она еще передумает?
Однако даже это бледнеет по сравнению с открывшейся недавно перспективой. Исследователи из Кембриджа сообщили, что обнаружили участки гена, ответственные за нервную систему. Значит, может исполниться мечта, которую я прежде считал неосуществимой, - научить кошек говорить. По моему глубокому убеждению, это зависит не столько от строения голосовых связок, сколько от того, как ими управлять. Фантастика да и только: если я прав, то смогу отказаться от дорогостоящих, сложных опытов и опрашивать моих кошек, как учитель учеников на уроке!
За окном послышалось зовущее мяуканье. Старик встрепенулся, прогнал сон. Подошел к окну, открыл его.
В комнату прыгнула кошка, а когда старик хотел затворить окно, мимо него в открытую щель черной молнией метнулся огромный котище премерзейшего вида - с грязной вздыбленной шерстью и прокушенным ухом - и тут же скрылся под диваном. На подоконнике и на ковре остались грязные следы его лап.
- Пусть кот убирается, - сказал старик.
- Кот останется, - ответила Клеопатра и выгнула спину дугой.
- Он должен уйти, - повторил старик. - Я не потерплю его в своей комнате. Он грязный, от него воняет. Он будет мешать нам работать.
Старик пошел в кладовку и вернулся с веником в руках.