— Но ещё нужно его толком обработать, — инспектор покачал головой с тёмными, густыми, как каракуль, кудрями. — Начнём с врача, но вы должны увидеться со стариком Уайлдом, хотя бы ради интереса. Потом займёмся директором банка. Я о нем уже рассказывал?
— Конечно. Такой милый, невзрачный человечек. Я его видел выходящим из комнаты мисс Ивэн. Но она не сочла нужным нас представить.
— Она все равно наградила бы его каким-то вымышленным прозвищем, и это ничего бы вам не дало. Нам предстоит к нему визит. «— Банк не может давать никаких сведений без решения суда», — так он мне заявил.
— В этих словах вас что-нибудь насторожило?
— Нет. Разумеется, теоретически он прав. Мне самому приятно сознавать, что о двух полукронах, полученных в почтовом отделении, знаем лишь я и девушка в окошке. Другое дело, что он мог бы нам что-то рассказать как частное лицо.
— Как друг семьи? Конечно мог бы. Во всяком случае, с ним стоит поговорить. Мисс Рут перед гибелью тратила слишком много денег, как я узнал. Это могло стать мотивом, но могло и не стать. Джей говорит, что деньги — единственный разумный мотив убийства.
Чарли Люк от комментариев воздержался и снова занялся своими листочками.
— Вот, у меня записано, — наконец воскликнул он. — После долгих уговоров мне все-таки удалось выудить это из Рени. Мистер Эдвард платил ей три фунта в неделю, включая стирку. Мисс Ивэн платит ей теперь столько же. Это за полный пансион. Мистер Лоуренс платит два фунта за полупансион. На самом деле все равно за полный, потому что Рени не может смотреть спокойно, когда кто-то ходит голодным. Мисс Клития платит двадцать шиллингов, потому что ровно столько это бедное дитя и зарабатывает. И дома не обедает. Мисс Джессика платит пять шилингов.
— Сколько?
— Пять шилингов. Я говорю Рени: «— Перестань дурака валять, как ты думаешь сводить концы с концами?», а она в ответ — мол, а я чего хотел? Старуха ест только ту гадость, которую готовит сама, комната её под самой крышей, и так далее, и так далее." — Ты с ума сошла, — говорю я ей, — сегодня даже пса не прокормишь на пять шилингов в неделю." А она заявляет, что мисс Джессика не пёс, а скорее уж кошка. «— Кажется мне, что вы снова на сцене играете, — говорю я, — добрую фею.» И тут шило вылезло из мешка. «Слушай, Чарли, — говорит она мне, — положим, я ей откажу, и что тогда? О ней придётся заботиться остальным членам семьи, верно? Тогда им всем придётся экономить, и кто на этом проиграет? Только я.» И она совершенно права. Могла бы, разумеется, выгнать их всех, но мне кажется, для этого она их слишком любит. Чувствует, что они — какой-то особенный класс, и такие безобидные и беспомощные…Ну, словно кормит кенгуру.