Джек Тейлор, надо признать, был более чем подходящим кандидатом в жестокие убийцы: человек нелюдимый, он жил отшельником, сходил с ума по гороскопам, считая, что они определяют человеческую судьбу. Да и внешность у него была знаменательная — лысый костлявый череп, выпуклые водянистые глаза, длинные руки и неприятная, ввергающая в трепет улыбка. Да, тот, кто сделал Джека Тейлора «козлом отпущения», рассчитал верно — такой человек никогда и ни за что не вызовет сочувствия, ведь люди (а в особенности жители Голливуда) привыкли судить о собратьях в первую очередь на основании их внешнего вида.
Насколько мне известно, со временем эта ужасная привычка (судить об окружающих на основании их внешности) приняла гораздо более уродливые и страшные формы. Как бы там ни было, для всех (даже для матери мистера Тейлора, бывшей супруги и его старшей сестры, которые не пожелали присутствовать на процессе и так ни разу и не посетили его в тюрьме) он был беспощадным и безжалостным маньяком, получившим по заслугам.
Для всех — кроме моего шефа Квентина и, разумеется, меня. На адвокатов Джека надежды не было — он зарабатывал не так уж много, чтобы позволить себе говорливых и умелых законников. Несколько из них вначале заинтересовались шумным делом «Зодиака», о котором докладывали даже за границей (убийства имели место в 1938 году, и Европа, находившаяся на пороге очередной войны, желала отвлечься от собственных неразрешимых проблем, а потому проявляла любопытство к заокеанским преступлениям), но никто из них так и не взялся представлять интересы Джека Тейлора. Ведь выиграть процесс шансов не было изначально. Да и заплатить весомый гонорар Джек был не в состоянии.
Неудивительно, что его признали виновным, а судья назначил высшую меру наказания — казнь на электрическом стуле. Квентин Мориарти и я, как могли, боролись за оправдание мистера Тейлора, однако что могли сделать два человека против системы? Мы помогли подать апелляцию, однако заранее понимали, что Джеку не позволят остаться в живых. Ведь в числе жертв «Зодиака» было несколько известных персон, и их родственники жаждали мести.
Я довольно часто посещала Джека в тюрьме. Вначале он был настроен решительно, желая бороться за свое оправдание, однако затем, после отклонения апелляции, сделался ко всему безразличным. Его охватила апатия. Похоже, мистер Тейлор смирился со своей участью. Он постоянно твердил о том, что в его гороскопе значилось — ему придется стать жертвой несправедливого судейского решения.
Так прошло немногим более года (приговор Джеку Тейлору был вынесен в самом конце 1939-го), и наступил день казни. Единственным человеком, который мог бы помиловать Джека, был губернатор штата. Квентин Мориарти, на тот момент — один из самых известных, если не самый известный автор детективов в Америке, вечный соперник Агаты Кристи, побывал в Белом доме на приеме у президента Рузвельта, который мог оказать давление на губернатора. Однако президент так и не решился это сделать, сочтя, что ему ни к чему вмешиваться в работу судебного аппарата.